Церкви в поселке не было. Дедушка, раньше еще, был председателем совхоза, и сам не молился, о Боге никогда не говорил, а бабушке не запрещал "веровать".
В семье дети - и пионерки, и комсомольцы.
А бабушка делала, как знала: ставила всю готовую еду на чистый, выскобленный во время "убора", кухонный стол, на вышитые полотенца, и читала молитвы, перед иконами, которые у нее стояли на полочке, в углу. Крестила праздничную еду, и сбрызгивала крещенской водичкой.
В день Пасхи обычно выпадала теплая и солнечная погода. Солнышко было особенно радостное в этот день, и через прозрачные, вымытые окошки заполняло светом всю комнату.
Утром нам давали умыться крещенской водичкой, и все, чисто одетые: дед в белой рубахе, бабушка в новой кофте и юбке, без запона (фартука), мы с сестрой в лучших своих платьицах, выходят в большую комнату. Встречаются, и произносят радостно: "Христос Воскресе!", и отвечают: "Воистину Воскресе!", целуются все друг с другом по три раза. Путаются, и спрашивают: "Мы с тобой похристосовались? А? Нет еще,... ну, давай. Христос Воскресе!" "Воистину Воскресе!" И комсомольцы тоже, с удовольствием "христосуются".
Потом все рассаживаются за раздвижным, из круглого, превратившемся в овальный, столом, покрытым праздничной кремовой скатертью, а сверху тонкой клеенкой.
А на столе то! Красотища! В центре стола сладкий, сдобный каравай, пышные пироги с разными начинками, большое блюдо красных яиц, запеченный и румяный творог, и еще много всего вкусного, привезенного из города. Сидят дедушка и бабушка во главе стола, и она делит одно яичко на всю большую семью, если гостят родственники из города, то и на них. Совсем, бывало, маленький кусочек яичка получался. Это называлось - "разговляться". А потом, бери уже, сколько хочешь.
Младшие наши тетки, Паша, мы с Любой, начинали стукаться яйцами, у кого целое осталось, тот и победил. А бабушка говорила: "Это на Красную горку, раньше, бывало, яйца то катали, да в долбянку играли... ".
Резали на всех каравай, пили чай, разговлялись. А потом, уже к обеду, стол обновляли, ставили графинчик с наливочкой, кагор и стопки, выпивали, и бабушка тоже, выпивала стаканчик вина, и нам давали немного кагора. И уже ели мясное, обычно: холодец, ветчину и жареных кур. Бабушка все приговаривала: "Ешьте, милые, ешьте. Всего вдосталь, Слава тебе, Господи. Сегодня, как раз, за угоду то, и поесть".
Некоторые из сельчан ходили в Пасху на кладбище. Бабушка на это говорила: "Сегодня - Светлый праздник. А вот ужо, на Радуницу, и помянем,... ужо, и с нашими родненькими, которые там покоятся, порадуемся за Спасителя нашего. Да и попросим у него, и для них Царствия Божьего. И яичек снесем на могилки то, и каравая."