– Марк, привет! Как твои дела? – Харвелл сидел с Алисой за столиком в кафе, они попивали утренний какао с молоком и горячими пончиками, посыпанными сахарной пудрой.
– Доброе утро! Нормально… – немного удивлённо Марк посмотрел на вошедшую в кафе миссис Халиган, проживающую на Западной улице. Пенсионерка, несколько лет назад похоронила мужа, дети которой пару лет назад уехали в Луизиану и там обосновались. Ещё она являлась ярой мормонкой, не пропустившей воскресные утренние молитвы Церкви Иисуса Христа Святых последних дней учения Джозефа Смита-младшего. Вот, пожалуй, и все знания о ней. И ещё, она никогда не здоровалась с жителями Манти, не считая соседей.
– Мы за тебя молимся! – не понятно зачем женщина заговорщицки подмигнула и похлопала по плечу, парня, – ладно, не буду вас отвлекать, молодёжь!
– Спасибо… – в недоумении пробормотал Марк и глянул на сидящую напротив подругу. – До свидания, миссис Халиган!
– Да, да, – несколько торопливо ответила женщина и вышла из кафе, оставив удивлённых влюблённых.
– Ха-ха-ха, – не выдержала Алиса, прикрывая ладонью ротик, – Марк, это что было?
– Не знаю… я сам в шоке… – развёл руками Харвелл, – может моя красота притягивает…
– Старушек, – договорила за Марка, Алиса, и шутливо показала кулачок, – ах какой ты Казанова! Смотри у меня! Я не поленюсь и приеду с Прово, наказать тебя…
– А может передумаешь? – посерьёзнел парень и перехватив руку девушки, стал нежно гладить, – Алиса, может всё же останешься со мной, сыграем свадьбу и будем жить вместе? Нам уже по восемнадцать лет, никто не сможет сказать против…
– Мне тебя будет не хватать, Марк, милый, пойми, я очень хочу семью, детей, но немного позже! – торопливо заговорила Алиса, пытаясь донести свою мысль, – я хочу быть полезной для общества, для мира, для страны, в конце концов. Ты посмотри сколько несчастья происходит вокруг, тысячи и тысячи людей гибнут каждый день из-за голода, болезней и несчастья. Я должна получить образование, работать и помогать людям! В наш современный век просто быть женщиной и рожать деток – это аморально! Да и вообще, я не хочу жить в Манти, тут жизнь замерла! Скукота и бессмысленность! После колледжа Игл Гейт я смогу уехать в Солт-Лейк-Сити или даже в Нью-Йорк… Хотелось бы с тобой, ведь я тебя люблю!
– Я тебя тоже, но ты ошибаешься во всём! Я знаю, что по-настоящему нужно человеку, – Марк подтянул к своим губам ладонь Алисы и поцеловал её пальцы, – это любовь, семья и друзья. Я видел нутро людей, и оно не всегда светлое и доброе. Они чаще всего злые, завистливые и двуличные, жаждущие денег и власти. Я против твоего решения не пойду, Алиса - езжай в Прово и учись, но ты должна знать… когда-нибудь ты поймёшь, что наш Манти – самое прекрасное место во всём мире. И тогда ты вернёшься сюда, и я тебя буду ждать здесь!
– Спасибо, Марк, – дрогнули длинные ресницы девушки, – ты самый лучший мужчина и мне никто, кроме тебя, больше не нужен! И вообще, 300 миль всего лишь нас будут разделять, и мы в выходные можем приезжать друг к другу…
– Харвелл младший, привет! – вздрогнули Марк с Алисой, и посмотрели на невесть откуда появившегося аптекаря из соседнего посёлка Вудленда, иногда приезжающего помолится в Церковь на Холме.
– Доброе утро, мистер Уайт, – хором поздоровались парень с девушкой.
– Пусть славен твой путь, мальчик мой! Мы за тебя молимся! – не обращая внимания на Алису, многозначительно прошептал мужчина, чуть склонившись к уху Харвелла. – Церковь ждёт тебя!
– Спасибо! – вздрогнул Марк, вспоминая свои «чудеса» в этом лоне небесном и глаза тех убиенных коров, – и до свидания!
– До встречи, мы тебя ждём! – и этот тоже подмигнул и отвернувшись от молодых, вышел на улицу.
– Ничего не понимаю, это розыгрыши что ли какие-та? – потерял нить разговора Марк, обеспокоенно глянув на девушку.
– Ты сегодня популярен не только у старушек, ха-ха-ха, – опять засмеялась Андерсен, откидываясь на мягкую спинку кресла, – но и у дедушек!
– Ха-ха, очень смешно! – немного переигрывая, Харвелл открыл рот и откусил почти половину пончика, оставляя на губах белую пудру, – и вообще, я голодный что-то!
Уже на улице, когда они шли по улицам Манти, к окружной больнице (они направлялись навестить Вейзи и попрощаться, ведь сегодня вечером он уезжал в Солт-Лейк) периодически перед ними останавливались горожане, многих из которых парень плохо знал, и те здоровались с Марком, иногда с Алисой, желая здоровья и божьей благодати. Очень необычная получилась прогулка.
– Ребята, сегодня утром пастор вёл себя очень странно, – Харвелл с Алисой сидели на скамейке, а перед ними в инвалидной коляске, Пат, – представляете, он спел с кафедры песню «Отупевший», «Нирваны», под гитару и зачитал молитву за упокой Кобейна…
– «Думаю, я отупел, думаю я отупел…» – пропел припев Марк и глупо заулыбался, представляя поющего пастора, – это какой-то новый священный уровень молитвы и рока…
– Не смешно, как-то неспокойно мне на сердце, бро…
– Патрик, да Вильям у нас немного странный давно, уж я-то его хорошо знаю! – опять вспомнил те исцеления, в которых Марк непосредственно учувствовал главной звездой. – Ещё он любит под настроение слушать и петь «Пинк Флоид», «Аэросмит»…
– Нет, нет, это не главное. Ещё он стал призывать всех тебя, Марк, любить…
– Ах вон оно что! – поняла всё Алиса и засмеялась, – теперь понятно, почему сегодня люди так себя ведут…
– Да всё не то, ребята, – прервал Алису, Вейзи, – не о том я хотел рассказать. Короче, он страшные вещи говорил про тебя, Марк. Ерунду какую-то про Конец Света, про каких-то всадников и будто бы ты чуть ли не сын Божий…
Марк подумал о своём Хранителе Дюббуке и его словах про «относительность» добра и зла, и стало совсем не смешно. Сила вернулась в его руки и опять началась религиозная смута в Манти. Что-то много совпадений.
– А ещё в углу зала, я увидел перевёрнутый верх ногами церковный крест, и никто на это не обращал внимание, как будто, так и должно быть. Ребята, не нравится мне всё это… И тот старик, появившийся из ниоткуда, из воздуха, и эта проклятая авария… а ещё Антуан, наш мелкий разбойник, и я его убил… хм-хм, – затрясся Патрик в плаче.
– Пат, ну хватит, – подскочил к нему Марк и наклонившись, обнял Вейзи. Харвелл тоже часто думал о Крузе, о том дне и корил себя, что не смог его спасти, – ты тут ни при чём, если кто и виноват, то это только я!
– Нет, Марк, это всё я…
– Бедные мои мальчики, – горестно вздохнула Алиса, подойдя к плачущим парням и гладя их волосы. Может им и исполнилось восемнадцать лет, и превратились они в здоровых мужчин с виду, но внутри остались всё такими же детьми, какими были в том, давно развалившемся, шалаше.
продолжение здесь!