ГЛАВА 7
Нина подошла к столу, когда Ирина, уже поглощала свои любимые булочки.
– Рада Вас видеть! Как прошел первый день новой жизни? – поприветствовала она соседку.
– Здравствуйте, наверное, неплохо. Я и не думала, что здесь с трудом выкроишь свободное время.
– Ниночка, хочу сказать одну вещь: я поняла, что свободное время – большой враг человека, особенно, женщины. Оно порождает лень и неизбежные тяжелые мысли. День должен быть насыщен делами до предела. Неважно, что это за дела – работа в офисе или беготня по магазинам, главное не останавливаться. Что касается здешней загрузки, это лучший способ времяпрепровождения.
– Я не возражаю… – Нина с разочарованием разглядывала свой скудный ужин. Он состоял из листьев салата с тёртой морковью, заправленных оливковым маслом.
– Надеюсь, это не весь мой ужин? – обратилась она к официантке, осторожно выставляющей на стол тарелку с крошечным сухариком.
– Сейчас я принесу Вам йогурт и яблоко, – успокоила Нину девушка в синем платье.
– Терпите, Нина. Иметь тонкую талию очень важно. Посмотрите на эту красавицу. – Ирина осторожно кивнула в сторону двери.
Нина повернулась вполоборота и увидела нечто весьма необычное. Входящая в зал девушка была не просто тоненькая, она просвечивала и ускользала от взгляда. Узкие места фигуры – щиколотки, запястья, талия, шея, – казалось, были толщиной с ножку фужера, и поэтому выступающие части тела как бы парили в воздухе без всякой опоры.
Перехватив взгляд Нины, Ирина сказала
– Она называет это «экстремальный рельеф». Правда, впечатляет?
– Нечего сказать, редкой красоты фигура!
– Природа подарила узкую кость, остальное она сделала сама, – с улыбкой комментировала Ирина.
Нина продолжала украдкой разглядывать незнакомку. Та, поздоровавшись, уселась за столик, хорошо просматривающийся с ее места. На узкой кости природа не остановилась – девушке были подарены выразительные глаза, рассеянно оглядывающие зал, идеальной формы нос и чувственные губы без признаков дополнительного увеличения. Тяжелые каштановые волосы были собраны сзади в длинный блестящий хвост.
– Ну, как? Впечатляет? – тихо спросила Ирина.
– Да слов нет! Редкой красоты женщина. Интересно, кто она?
– Доедайте, Ниночка, свой йогурт, а потом прогуляемся, – приказала Ирина.
В парке было безлюдно и красиво. Деликатная подсветка освобождала от темноты верхушки елей, альпийские горки, скульптурные композиции и миниатюрные фонтаны. Впечатление тайн и загадок, запрятанных в укромных углах парка, было подчеркнуто тихо звучащей из невидимых источников органной музыкой.
Женщины прогуливались по дорожкам, разглядывая освещенные красоты, и, по предложению Ирины, остановились возле ажурной скамьи. Уютно устроившись на ней, Ирина заговорила:
– Эта женщина, о которой Вы спрашивали, так же как и я, находится здесь во второй раз. Впервые мы встретились год назад и были соседками по столику, как теперь с Вами. Она была очень напряжена и совсем не откровенна. Я не тянула ее за язык, а ей, по-видимому, хватало общения с психологом. Иногда все же проскальзывали фразы… Не в моих правилах раскрывать чужие секреты, скажу только одно: мне показалось, что она очень богата, но не очень-то счастлива.
– Кто бы мог подумать, – удивилась Нина, – она выглядит так шикарно, просто дух захватывает. Наверное, мужчины от нее без ума.
– Это еще не гарантия счастья. Знаете, Нина, мне кажется это место вообще не для счастливых. Приезжают недокрасивыми, неспокойными и несчастными. Уезжают похорошевшими, ухоженными, но по-прежнему несчастными. Я, повторяю, здесь второй раз. Заметила, что навещают постоялиц Центра очень редко, хотя въезд сюда для родственников не ограничивается. Мужьям можно оставаться здесь на ночь, да и от Москвы не так уж далеко. Однако, заботливые супруги, не пожалевшие отвалить огромные деньги во благо своей половины, почему-то не рвутся лишний раз увидеть любимую. Скажете, очень заняты? А я думаю дело тут в другом. Просто мужчины привыкли откупаться от своих опостылевших жен, с которыми по каким-то причинам не могут расстаться совсем. Вот и собираются здесь нервные красотки всех возрастных категорий.
– Слава богу, со мной дела обстоят иначе, – заметила Нина, – меня определил сюда дядя.
– Однако, щедрый у Вас дядюшка. Взять и сделать племяннице такой подарок!
– Да, кажется, с дядей мне повезло. – Нина не хотела быть многословной в этом вопросе.
– Впрочем, – продолжала философствовать Ирина, – счастье, по-видимому, редко ночевало в стенах этого дома и раньше.
– Почему Вы так думаете? – заинтересовалась Нина.
– Я уверена, что на этом доме лежит отпечаток трагедии. Есть и доказательство того, сохраненное новыми хозяевами дома...
– Интересно, и что за доказательства? – напряглась Нина.
– Знаете, Ниночка, пожалуй, я не буду этого рассказывать на ночь, тем более в первые дни Вашего здесь пребывания. Слишком хорошо знаю, в каком душевном раздрае обычно прибывают сюда женщины. Но обещаю, что не только расскажу, но и покажу вам эти свидетельства чужой драмы.
– Хорошо. – Нина с трудом заставила себя не набрасываться на женщину с расспросами. – Я не буду сейчас настаивать, но помните, что Вы мне обещали.
Позднее, устроившись в кровати, Нина снова взялась за тетрадь.
«5 октября 1907 года
Всякий раз, когда берусь за дневник, я думаю: отчего так трудно передать на бумаге счастливые моменты своей жизни? Возможно потому, что счастливый человек глуп и беспечен? Он не в состоянии написать ничего дельного и правильно выразить свои мысли. Не могу же я каждый день писать одно и тоже: «Какая я счастливая!». Скучно и неоригинально. Есть и определенные опасения – нельзя дразнить судьбу и показывать ей, что ты всем доволен. Иначе она может подумать, что тебе надоело однообразие и пребольно выставиться другой стороной: «Посмотри, я могу и так тебя удивить». Надеюсь, этого со мной не произойдет. Готова скучать от отсутствия перемен и дальше.
30 октября
Ну, вот... кажется, накликала: Мика заболел простудой. Врачи говорят, что это не опасно, но мне всегда очень страшно, когда он лежит с температурой! Господи, отведи от него болезнь! Сегодня не буду спать ночью. Пускай даже утром появятся мешки под глазами, все равно останусь сидеть у его кровати и молиться!
3 ноября
Слава Богу, Мика пошел на поправку! Сегодня утром хорошо покушал и запросил у няни игрушек. Все обошлось.
Однако, следует сделать маску из картофеля и сметаны. От бессонных ночей совершенно посерела кожа. Из Парижа наконец-то пришли мои новые платья от
Ворта и две баночки крема для лица «Шелковое прикосновение». Немалых ухищрений мне стоило добиться у графини Ностиц признания, что за крем она использует! Теперь посмотрим, чья кожа будет предметом восхищения на балу в конце ноября! Не терпится примерить наряды. Сюрприз, который готовит мне Серж, стал уже мне известен. Кажется, он ведет переговоры с Серовым, чтобы написать мой портрет. Это было бы замечательно! Лизонька сказала, что живописец просто в восторге от моей красоты, и считает меня самой замечательной моделью Петербурга (впрочем, не исключено, что Лизонька, как всегда, немного преувеличивает).
10 ноября
Сегодня крайне неудачный день. Уехала в Москву Лиза, с утра повздорила с Сержем. Отчего он тянет с портретом? Говорит, что художник очень занят. Интересно, с княжной Юсуповой он тоже капризничал? Я, пожалуй, получилась бы лучше. Серж стал меня успокаивать, но вышло еще хуже: в результате со мной приключилась истерика. Сама я страшно не люблю, когда накатывает этот противный припадок со слезами и сценами, но меня словно подхватывает волна и несет помимо воли далеко от самой себя. Кажется, смотришь со стороны, и противно, и сладко, и никак не можешь остановиться. Когда я немного успокоилась (первым делом меня отрезвляет мысль о красных заплывших глазах и малиновом носе, не желающем светлеть еще несколько часов после истерики), сразу попросила Машу принести мне свинцовых примочек – нельзя же до вечера быть с таким, с позволения сказать, лицом. Когда вернулся Серж, состоялось чудесное примирение. Какой же он все-таки душка! Подарил мне шикарный гарнитур с сапфирами и рубинами, чем заслужил мое прощение и скромный поцелуй. Однако, я не удержалась и указала ему на то, что гарнитур по форме слишком напоминает матушкин, бриллиантовый, тот, что она оставила мне в наследство. Он лишь засмеялся и сказал, что хороших украшений много не бывает. И главное в них – камни, а не форма, которую при желании можно изменить. В этом он весь: прагматик, которому не хватает тонкости и понимания нежной женской души – не дал себе труда задуматься о разнообразии моей коллекции. Возможно, я слишком требовательна».
– Да, уж, душенька, требовательна ты не в меру. Воображала противная! – с раздражением заключила Нина и, захлопнув тетрадь, потушила свет.