Наконец-то он её уговорил!
Конечно, он был уже широко известным художником и красавиц, желающих ему позировать, было несчесть. Но никто из них не соответствовал тому образу, который он много лет носил где-то глубоко внутри.
И вот, почти отчаявшись, он её нашёл! Насмешка судьбы, музой оказалась белошвейка, живущая напротив его нового жилища. Изредка он видел в окне изящную головку, склонившуюся над работой. И это было прекрасно!
Но уговорить её позировать для будущей картины оказалось не просто. Девушка хоть и жила в нищете, категорически отказывалась идти за щеголеватым господином. Нехорошие предчувствия одолевали её и даже щедрые посулы не помогали избавиться от непонятной тревоги.
Однако художник был богат, убедителен и добр. К тому же подходил очередной срок платы за жильё, а заказов, как назло, почти не было. И вот, наконец, она согласилась прийти в мастерскую.
Художник дрожащими руками поправлял драпировки шафранного одеяния и постоянно просил девушку повернуться, наклониться, согнуть руку или ногу. Но действительность никак не хотела соответствовать картинке в его голове - в любом ракурсе девушка казалась зажатой, поза искусственной и надуманной.
- Я так и знала, - девушка чуть не плакала, - Какая из меня натурщица, зря вы всё это...
- Милая, тебе просто нужно расслабиться, - Казалось, художник принял какое-то решение. - Сегодня так душно, позволь, я приготовлю тебе сквош?
Выпив холодный напиток девушка действительно почувствовала себя лучше. Её тело расслабилось, голова опустилась на грудь. Сознание начало туманиться, дыхание становилось всё реже и реже...
Сидевший напротив художник в нетерпении грыз кончик уса. Наконец, когда девушка окончательно перестала подавать признаки жизни, он рванулся к телу и достаточно быстро уложил его именно в ту позу, которая грезилась его воспалённому мозгу.
Двое суток, практически без перерыва, он писал лучшую картину в своей жизни. Наконец, удовлетворённо вздохнув, он отошёл от мольберта.
Жаркий июньский воздух медленно, но верно делал своё дело. В комнате начинал всё сильнее чувствоваться запах разложения.
Тяжело вздохнув, художник накинул на холст покрывало, в другое же завернул тело несчастной натурщицы. Оно уже настолько окоченело, что так и осталось в той самой позе, которую ей не удалось принять при жизни.
Держа на руках свою печальную ношу, он спустился к ночной реке и отдал ей ту, чья красота и молодость сладко спала в тишине его мастерской.
Вернувшись, мастер сел, задумчиво глядя на мольберт. Картина дышала негой и покоем. И только создатель картины знал, что скрывается за этим умиротворением.
Но чего-то не хватало, какого-то штриха, мелочи, и от этого полотно казалось незаконченным, недописанным.
Внезапно художник вскочил и нанёс несколько быстрых мазков в правый верхний угол картины. Затем ещё и ещё. Наконец, выдохнув, он довольно опустил плечи.
На холсте вечным сном спала девушка. Над ней источал свой аромат её убийца. А гениальный творец с восторгом созерцал итог всей своей жизни.
