большой чёрный крест, излучающий отвратительный серовато-зелёный свет, на фоне ночного неба, завешанного грозовыми тучами, двигался прямо на меня.. шел ливень, вся моя одежда, если, конечно, рваную футболку и потёртые штаны можно было назвать одеждой, была сырой. мне некуда было бежать, некуда прятаться, моя исцарапанная спина итак касалась холодных каменных стен высокой изгороди. крест становился все ближе и ближе, меня парализовало, бежать уже нет смысла. я хотел отползти чуть левее, но понимал, что уже поздно, сейчас стучится это... да, точно, крест был в 10 сантиметрах от меня. раздался не то выстрел, не то хлопок и ...
я проснулся в сырой затхлой кровати. вокруг - серые каменные стены. ужасный сон не так сильно пугал меня, как то, что мне предстояло пережить наяву. сколько лет я ещё проведу здесь, в тюрьме? про меня наверняка забыли, ведь уже 4 недели, нет, 4 недели и один день никто не открывал дверей моей камеры..
я сел, коснулся голыми ногами ледяного пола. я уже привык к здешнему постоянному холоду, к тому же, вариант того, что я умру от оледенения меня более чем устраивал, однако я не умирал, и именно поэтому продолжал писать этот дневник прямо на стенах камеры, на трёх стенах. ещё одна мне была необходима для другого. я поднялся на ноги и сделал несколько шагов до той, четвёртой стены, взял в руки маленький светлый камешек и нарисовал полоску
«тысяча двести семьдесят восьмой день..» - произнёс я, а потом, немного подумав, добавил, - «надеюсь - последний»
P.S.....он оказался прав, через 3 с половиной часа Джеймс умер, узнав, что никто не заходил в камеру 4 недели лишь потому, что тюрьму захватили. война в стране шла уже около трёх лет. солдат, вошедший в камеру в тот день, был единственным человеком, которого Джейс был рад видеть, но в то же время последним, кого он видел в своей жизни.