Случилась эта история с дедом Прохором. Он был по образованию фельдшером. Ну и приходилось выезжать ему по долгу службы в другие отдаленные деревни, когда нужна была врачебная помощь. В то время, он сам ездил на телеге, вот такая скорая помощь тогда была. Вот и на этот раз позвали его в дальнюю деревню, заболела там старая женщина, а приехал за Прохором ее сын. Ну, взял он свои инструменты и лекарства, да и тронулись в путь. Дорога была не ближней, потому и уснул Прохор. Когда проснулся уже начало темнеть, но солнце ещё не село за горизонтом. И вдруг кобыла дернулась в сторону, прямо на дороге стояла девушка. Одежда на ней была светлая и длинная. А волосы черные распущенные по плечам. Григорий, так звали сына заболевшей женщины, присвистнул и сказал, чего на дороге встала, дай проехать. Девица молчала, но только смотрела на нас своим колючим недобрым взглядом. Так ничего не сказав, отошла в сторону, а Григорий пришпорив кобылу, матюкнулся и они продолжили путь. Но от чего то Прохору больше не спалось. Приехали они в деревню уже ближе к полуночи. Прохору указали на пустую избу, чтобы он там переночевал, а с утра мол отведут к больной. Только Григорий сказал никому дверь не открывать и кто бы не просил, и в дом не пускать, так и сказал: коли живым остаться хочешь. Прохор зашёл в пустую избу, но в ней как будто кто - то жил, все прибрано, есть свечи, посуда, только никого из жильцов. Странно ему это показалось. Ну да ладно, время было позднее надо было спать ложиться. Да все как - то неспокойно было на душе. Все из памяти не выходила та встреча на дороге. Но надо было ложиться спать, закрыл на засов двери и лег спать. Вот спит он и видит сон, что в окно та девица стучит. "Впусти меня в хату" -говорит, а глаза у нее черные, так душу и прожигают. От ужаса проснулся Прохор, а и впрямь слышу мне в окно кто - то стучится. Темно ещё было, зажёг свечу да и к окну подошёл. А там и впрямь та девица стоит и просит впустить её. Но жалость к ней, страх Прохора пересилил, да и слова Григория он помнил. Что - то ему подсказало, нельзя впускать девицу. Прохор свечу задул и отошёл от окна. А она стучит не успокаивается, кричать уже начала. Да и топот уже пошел кругом. Страх обуял его, боится, а самого так и тянет к окну. Свечу уже не зажигает, так в темноте снова к окну, а там уже и не девица, а старуха жуткая с клыками, шипит на него, угрожает, требует впустить её. Как он ночь эту пережил не помнил, но на утро умываться пошел и увидел, что прядь волос стала совсем седой, а ему ещё и тридцати пяти лет не было. Рано с утра пришел ко мне Григорий, увидел Прохора и спросил, не впускал ли тот в дом кого? Прохор спросил, что за страсти у них в деревне творятся? Григорий отвёл глаза и поспешил его отвести к больной матери. Прохор больную осмотрел, оказалось, что она подвернула ногу, повязку с мазью наложил и сказал, что пока лежать ей надо. Григорию мазь оставил и бинты, сказал через три дня повязку поменять. А сам заторопился назад, решил ни одного дня в деревне той не оставаться. Вернулся домой, но долго ещё во снах та девица являлась, зубами скрежетала, да руки свои костлявые к нему тянула все к себе звала...