Поезд "Красная стрела", казалось, нетерпеливо пофыркивал и бил копытом, готовясь расстаться с Петербургом. В Москву, в Москву!
- Кто с нами сегодня едет? Боярская? - спросила молоденькая вылощенная проводница напарницу.
- Нет, Ирина Соколова. - ответила напарница.
Поезд тронулся, как всегда, незаметно, и только по двинувшемуся назад вокзалу стало понятно, что поехали... Актриса Ирина Соколова, расположилась в уютном купе в предвкушении долгожданного отдыха.
Что-то знакомое и давно забытое мелькнуло в облике той проводницы, что постарше. Где же Ирина её видела?! Ах, да разве всех упомнишь? Сколько их, этих лиц, знакомых и незнакомых промелькнуло за эти годы перед глазами знаменитой актрисы!
Поклонники и поклонницы, официантки и портье, проводницы и стюардессы... Жизнь у Ирины яркая, динамичная, абсолютно лишённая монотонности. Да и какой ещё она может быть у жены знаменитого режиссёра?!
Немолод её Алексей Александрович, да только молодые режиссёры не бывают такими влиятельными, как её муж, а тогда зачем они и нужны красавицам-актрисам? Да и за таким-то, изрядно б/ушным, нужен глаз да глаз - предостаточно вокруг молоденьких актрисулек, ищущих случая перебежать Соколовой дорогу.
- Да, - думала Ирина, - вот и эта молоденькая проводница, не сводившая с меня восторженных глаз, думает наверное, что жизнь моя - сплошной праздник, а какие острые шипы у моих роз - кто об этом знает? Вот опять лицо, мой рабочий инструмент, "подновить" пора ... И надо выбрать такое время, чтобы никто не заметил последствий - синяков и отёков - никто, даже муж...
А посмотрели бы завистники на её более чем скромный ужин - обезжиренный йогурт и два ржаных хлебца! А как же иначе, если хочешь играть молодых героинь, когда тебе за сорок!
Это в юности можно быть прожорливой, как волчонок, не имея при этом ни одного лишнего килограмма...
Ирина вспомнила, как когда-то давно, когда они с подружкой Нинкой были десятиклассницами и ехали из Москвы в Петербург на зимних каникулах к Нинкиной бабушке, вышли они среди ночи на станции Бологое на перрон. Побегали, замерзли, вернулись в свой плацкартный вагон и среди ночи, давясь от смеха, съели все свои запасы еды.
- Зачем ты меня вытащила на улицу ночью? - спросила свою взбалмошную подругу разумная и рассудительная Ира.
- А я всегда выхожу в Бологом! - ответила Нинка. - Вдруг встречу здесь своего Алексея Вронского!
- Так это же Нинка и есть! - Соколова поняла наконец, почему показалась ей знакомой эта немолодая неухоженная женщина. - Неужели она меня не узнала? Но почему она проводницей работает, у неё же филологическое образование?
Вспомнила, что да, встретила Нинка ночью на станции Бологое своего Вронского, когда в очередной раз ехала к тётке в Северную столицу. Вышла за него замуж... А через несколько лет приходила к Ирине попросить денег в долг - мужу на операцию - он тогда в какую-то аварию угодил.
Денег Ирина не дала - самой в это время очень нужны были - на новую шубу. Как раз только-только завязывался судьбоносный роман с Алексеем Александровичем... Надо было закрепить успех. Да и, к тому же, у Нинки отец был каким-то большим начальником, и жили они в доме на Котельнической набережной. Могла бы и квартиру продать...
А в это время в служебном купе ужинали проводницы. Нина в очередной раз радовалась тому, что ей повезло устроиться в этот поезд - и деньги ей очень кстати, и с сыном удаётся видеться - он у неё в Нахимовском училище учится. Дома остаются мама, дочка и муж. Глебу очень полезно обходиться без помощи жены - когда ему, инвалиду-колясочнику приходится заботиться о престарелой тёще и дочке-подростке, он чувствует себя полноценным, нужным человеком, настоящим мужчиной...
Слава Богу, всё у Нины хорошо! Учится сын, жива мама, дочке на немудрёные наряды заработать удаётся, и мужа хоть на ноги и не удалось поставить, но и лежачим не остался - на коляске по квартире вон как лихо раскатывает...
Когда Нина вышла за Глеба замуж, жили они в большущей квартире в той самой знаменитой высотке... Умер Нинин отец, а потом Глеб на машине попал в аварию и получил тяжелейшие травмы. Несколько платных операций, долгая реабилитация - слава Богу, жив! Чтобы заплатить за всё это, Нина поменяла квартиру на Котельнической на двухкомнатную хрущёвку. Когда у Глеба восстановилась речь и он стал двигать руками, Глеб взял её руку, прижал к своему лицу и прошептал: "Ты у меня одна!"
Хоть слёзы и полились из Нининых глаз, но чувствовала она себя самой счастливой на свете... А теперь всё страшное позади, и всё у неё, слава Богу, хорошо!
Утром, перед самым прибытием в Москву, Ирина окликнула проходившую мимо её купе Нину: "Нина, ты что же, не узнала меня?"
- Узнала, Ира, конечно узнала! Держи, вот твой билет.
И прошла мимо... Зашла Нинина напарница Света, попросила автограф. Не найдя ничего походящего, Соколова взяла лежащий на столе женский глянцевый журнал со своей фотографией на обложке и оставила на фото автограф. В журнале была её статья на популярную тему о любви к себе. Называлась "Я у себя одна"...
- Ах, какая она красивая! - восхищалась Светка. - Какая ухоженная, какая холёная!
- Да, холёная. - отозвалась Нина. - Да только получила она своего режиссёра готовеньким, состоявшимся. А вот жене его, от которой он ушёл, некогда было себя холить и лелеять, когда они с маленькими детьми по съёмным квартирам скитались да копейки считали, когда детям на колготки да на молоко денег не хватало...
На перроне Ленинградского вокзала пожилой мужчина невысокого роста взял Соколову под руку, и они пошли в сторону вокзала. Ирина шла, оглядываясь. Со стороны можно было подумать, что она хочет проститься с проводницами... Но нет, ей показалось - или она увидела мелькнувший в толпе старинный офицерский плащ и высокую фуражку своего невстреченного Вронского...