Глава 6.
- Так откуда ты столько досок натаскал,- спросила я как-то Сашку, когда мы сидели в нашем шалаше.
- Да вон на заброшенном хуторе. Забор там на земле лежит никому не нужный. А чего добру пропадать,- деловито ответил Сашка, жуя сушёные яблоки.
Хоть и сушёные, но такие кислые. А он ест и не поморщится.
- И не страшно тебе было туда ходить?- спросила я, выплевывая кислятину.
- Тю, чего там страшного-то. Там же нет никого. Хотя в дом лезть одному страшно, да. А давай вместе залезем?- предложил Сашка и его глаза загорелись любопытным огнём.
А когда у него глаза так горели, то пиши пропало.
Не знаю как я согласилась, но всё же мы пошли на заброшенный хутор. В детстве любопытство пересиливает страх.
Мы шли по зелёной, ещё не скошенной траве, и она ласково и мягко обнимала ноги. Я любила, выйдя на пригорок за домом, смотреть на зелёное море. Лёгкий ветерок играет шелковистой травой, заставляя её низко кланяться. Я представляла, как кто-то большой, могучий, и очень добрый идёт из далёкого далёка, оставляя невидимые следы на земле. Вот, он сейчас перешагнет через реку, подойдёт и, протянув руки, посадит меня на плечи. Я увижу весь мир, который с высоты будет крошечным и трогательным. Диковинные деревья, которые своими верхушками уходят высоко в небо, станут низкой травой, склоняющей свои нежные головки передо мной.
Горы, которых я никогда не видела, но по рассказам деда знала, что они загадочны и опасны, будут одним ростом со мной. И я, протянув руку, смогу дотронуться до вековых снегов, лежащих на самой вершине.
А летящие в вышине птицы будут касаться моих волос своими крыльями.
Как жаль, что во взрослой жизни не мечтается так, как в детстве.
Мы остановились перед заросшим бурьяном хутором. Толстые стебли крапивы плотной стеной охраняли дом, чья черепичная крыша ещё была крепкой и яркой.
- Жутко здесь,- сказала я и мурашки побежали по всему телу.
Стало зябко и хотелось убежать в чистое поле, где было много солнца и теплый ветерок обнимает за плечи.
- Не дрейфь, Лидка. Моя бабка говорит, что в старых домах живут духи людей, живших здесь сотни лет назад,- говорил Сашка, сбивая палкой крапиву.
И зачем он мне это сказал? Духи людей. Я сразу представила себе деда, мужа бабы Матрёны, который ходит вокруг дома и рисует диковинные цветы на стенах.
- Сашка, я с тобой не пойду,- сказала я, отступая назад.
Он посмотрел на меня сощурив глаза и ещё сильнее начал лупить крапиву палкой.
- Трусиха ты, Лидка. Такая большая, а веришь в духов. Да нет там никого, кроме мышей и пауков,- говорил Сашка, пробираясь сквозь заросли кустов.
Пауков и мышей я тоже боялась, не так правда, как духов и покойников. Поэтому, когда Сашка скрылся в кустах, я бросилась за ним.
Крапива больно жарила ноги, а колючие ветки малины царапали руки. Но мы пробрались к дому и замерли перед законченной досками дверью.
Нарисованные на стенах цветы местами облупились и было видно посеревшее от старости дерево.
Сашка залез на лавочку и попытался заглянуть в грязное, местами побитое, окно.
- Ну, чего там?- спросила я шёпотом.
- Да погоди ты, темно, ничего не видно,- отмахнулся Сашка.
Лавочка под ним затрещала и сложилась пополам. Сашка упал на землю.
Он по-взрослому выругался и вскочил на ноги, потирая ушибленный локоть.
- Больно?- спросила я, сочувствуя Сашке.
- Терпимо,- скупо ответил он и пошёл вокруг дома.
Я шла за ним, прислушиваясь к птичьим трелям в кустах. Вот кого не волнуют земные перепетии, так это птиц. Они просыпаются с первыми лучами солнца и начинают радоваться новому дню. До самого вечера не умолкают их голоса. Я завидовала птицам, чья жизнь была наполнена ежедневным смыслом бытия.
За домом стояла развалившаяся телега. Одно колесо отвалилось и лежало на земле.
- Хорошо бы её к нашему шалашу перетащить,- сказал Сашка, по-хозяйски обходя вокруг неё.
Я смотрела на раскрытые двери сарая, где тетка Матрёна держала овец и думала, почему все двери заколочены, а сарай остался открытым. Может это духи дома специально оставили, чтобы поймать в свои сети любопытных детей.
В сарае послышался какой-то шорох. Я схватила Сашку за руку и сжала её так больно, что он ойкнул.
- Ой, ты чего? Больно же.
В глубине что-то грохнуло и раздалось чихание.
Я так испугалась, что казалось сердце перестало биться.
Продолжение следует...