Жанр готического романа идеален для того, чтобы начинать его с Ниной Лавалье. Из этой дамы вышли все национальные героини европейских народов. Её изящная фигурка, носящая в себе тяжесть веков, гордо поднята на вершину, а несчастные женщины - уродливые дети века, её окружают, и вот уже её рыцари сражаются на её стороне, отправляют на плаху отвратительных женщин, ставят к позорному столбу отвратительных мужчин, и она - белая королева, амазонка, благородная королева... Она на стороне прекрасной половины рода человеческого. Она та, кто смотрит сквозь тысячелетия на тех, кто, как она, является Его образцом. Кто, как и она, смеет исповедовать божественные идеалы. Кто всё же выйдет на тот уровень, где идет чистая игра без всякой магии и прочей мистики. Кто сотворит иллюзию. Кто вовлечет нас в сказку. И кто скажет: "Ты в ней живешь".
Из поднебесной нашей тоже есть свои королевы. Только их намного меньше, чем Наташ. Но, слава Богу, пока еще не все потеряли голову от своей красоты.
Да, согласен с почти каждым словом Лавальё. Время её "мужского" романа написано у Набокова. Оно проходит там, где она. Это вечный бой. Да, эта дама шьет белые платья или что-нибудь еще. Или чем-то еще еще более аморальным занимается. На то она и "птица-тройка". Главное, что, пока она за тобой не пришла, ты можешь судить её по ее словам и по поступкам. "Больно, девочка, больно, родная. Сам удивляюсь, как ты живёшь так долго, так больно, ведь больно. Чуть-чуть совсем. А ты продолжаешь. Хоть это очень больно. А я тебе, Родная, так и не дам умереть. Знаешь, почему? Потому что я тебя люблю". Сказано сильно и красиво. И всё что между строк читаешь, так это эта вечная любовь, и боль. Эта боль, и эта боль, я на грани душевного и физического. Как бы не кончилась эта любовь, как бы не загноилась рана, как не стала чёрным расступившимся болотом жизненная аллея, я всё равно буду верить. Я буду надеяться, что все это зря. Что все это лишь иллюзия. Я хочу верить в то, что вс