Против всех
«Лучше сгореть, чем угаснуть». Автор той самой цитаты Курт Кобейн, панк-рокер и как он сам считал – создатель альтернативной музыки. Его записи продавались миллионными тиражами, альбом «Nevermind» расходился лучше дисков Майкла Джексона, а пластинка «In Utero» достигла высшей позиции в хит-параде журнала «Billboard». Кобейна досаждала его популярность и смущала мысль, что он продался. До конца жизни он так и не смог смириться с массовым успехом своей группы, но все же смог сохранить верность своему убеждению: панк-рок — это свобода.
Он только не подумал о главном: что все это иллюзия, нет альтернативы и нет никакой связи между музыкой и свободой, да и самой продажности не существует. Просто есть люди, которые пишут музыку и есть люди, которые ее слушают. И если вы делаете качественную музыку, то люди хотят ее слушать.
Так откуда же взялась альтернативная идея, что надо быть непопулярным, чтобы быть настоящим? Она едва ли нова и берет своё начало от романтизма XVIII века и доминировала в среде творческой интеллигенции на всем протяжении XIX века. Наиболее ярко её выразил Джакомо Пуччини в своей опере «Богема» (1895), которая, кстати, длительное время пользовалась большим успехом. В ней прославлялся альтернативный богемный образ жизни В Париже. В то время как великие философы эпохи Просвещения рассматривали покорность как укрепляющее тиранию свойство мышления рабов, для радикалов намного худшим пороком являлся конформизм. Они были убеждены: вся культура в целом — книги, музыка, картины — является формой буржуазной идеологии, и для реального освобождения рабочего класса все это нужно отбросить. Тем самым контркультурщики выступали за создание новой культуры.
Панки и андеграунд
По замыслу андеграундная культура должна была создавать колкое трение между ней и мейнстримной культурой, так сказать, работать «санитаром леса». Идея контркультуры задумывалась как противопоставление массовой культуры для создания неформального искусства. Бунтарское желание появилось из-за понимания людьми того, насколько же была порочна система изнутри. Представители андеграунда хотели скинуть с корабля современности те ценности и тот пафос, который был присущ мейнстриму. В музыке такими были панки.
Значительная часть панковской этики основывалось на отказе идей хиппи. Если хиппи слушали фолк-группу Lovin Spoonful, то панки слушали Grievous Bodily Harm. У тех были The Rolling Stones, а у нас есть хардкор — группы Violent Femmes, Circle Jerks и Dead On Arrival. Если они носили длинные Волосы, мы будем носим прически «ирокез». Если они обували Сандалии, то мы — армейские ботинки. Мы — антихиппи. Такое отношение было не из-за радикальности последних, а как раз наоборот, хиппи были недостаточно радикальными. Они продались и стали яппи. Хотя начало было положено, а потом словно ушли во все тяжкие и вынесли идею «контр» за скобки: упивались марксизмом, фрейдизмом, левым радикализмом и даже русскому анархизму отдали честь, то есть практически всем идеям, противопоставленные общепринятым. Но это, как известно, далеко не все. Медитации, психоделики, буддизм и, наконец, галлюциноген ЛСД.
Бунт на продажу
К концу 70-х рок-музыка, казалось, окончательно утратила свой воинствующий пафос. Тем временем, критика консьюмеризма и массового общества начинает увеличиваться до небывалых масштабов. Жан Бодрийяр, Зигмунд Бауман, Ульрих Бек и прочие левые философы посвящают этому свои труды. И рынок тоже не остается равнодушным, подхватывая идею, что на этом можно поиметь выгоду. Протест против массовой культуры на самом деле создал новые моды и рекламные слоганы для криэйторов и не изменил центр тяжести. Появился запрос на производство атрибутики, специально предназначенной для «борьбы с системой». Производители одежды скейтбордной субкультуры «Vans», «Trasher», «Converse» и так далее, кричали во все рупоры: «Хотите показать людям, что вы не винтик в механизме? Покупайте наш бренд!» Тогда и стало ясно, что не существует никакого столкновения между андеграундной культурой и мейнстримной культурой. Так, покупатели приобретали вещи не ради самих вещей, они покупали идею, символы, которые означают «против». Но любой потребитель, покупающий какую-то вещь для выражения своего стиля или вкуса, неизбежно участвует в конкурентном потреблении. Тем самым создаётся альтернатива внешних атрибутов, которое понимается через потребление.
Агрессивная музыка и брутальные тексты панк-рока были созвучны энергии британской молодежи ровно до тех пор, пока крупнейшие фирмы грамзаписи не стали заключать с панк-группами контракты. Как только панк зазвучал с пластинок, он превратился всего лишь в одно из музыкальных течений. И то, что еще вчера было воплощением нонконформистского пафоса, стало стилем.
Таким образом, идея андеграунда, которая должна была создать альтернативу массовой культуре, стала лишь эксклюзивным товаром. За десятилетие бунта ничего не изменилось, кроме возникновения моды на революционное и радикальное поведение, которое служит в интересах рынка и системы.