В середине 1928 года на севере Свердловска началось масштабное строительство. Посреди низменного заболоченного леса буквально на глазах рождался будущий УЗТМ – Уральский завод тяжёлого машиностроения, а вместе с ним и целый район города, который позже назовут Уралмашем. Как это было в годы первых пятилеток, люди на строительство съезжались со всего Советского Союза. Чтобы всего за несколько лет возвести одно из крупнейших предприятий в мире, понадобились совместные усилия тысяч людей. Всем им надо было где-то жить, что-то есть и пить. И если с жильём особых проблем не было – в то время людям было не привыкать жить в бараках и землянках – то нехватка питьевой воды стала настоящей головной болью для руководителей строительства. Поначалу воду брали из колодцев у близлежащей речки Камышинки, но они очень быстро истощились. Тогда воду начали возить издалека, по старинке – в бочках на телегах. Но на всех её не хватало, особенно в условиях летней жары. Люди брали воду где попало, и вскоре многие строители начали страдать от кишечных заболеваний. Весь план строительства оказался под угрозой срыва.
На помощь пришёл профессор Уральского горного института Модест Онисимович Клер – сын основателя Уральского общества любителей естествознания Онисима Егоровича Клера. У молодой советской власти Клер был на плохом счету, поскольку ещё в 1924 году его обвинили в шпионаже в пользу Франции, заклеймили "продажной шкурой буржуазии" и приговорили к расстрелу. Но Клер был ценным специалистом – видным геологом, гидрологом и палеонтологом. Расстрел заменили подпиской о невыезде, а через год судимость с профессора и вовсе сняли. Узнав о насущных проблемах строительства, Клер предложил начать поиски артезианской воды в окрестностях озера Шувакиш – он предполагал, что большие запасы воды должны находиться на глубине не более 50 метров. К полевым исследованиям профессора тогда не допустили, а всего через пару лет снова арестовали, но его гипотеза оказалась верной. Из пяти пробуренных скважин две оказались маловодными, зато дебета оставшихся трёх было вполне достаточно, чтобы уже к 1930 году пустить питьевую воду в рабочий посёлок по временному трубопроводу.
Одновременно с постройкой трубопровода был объявлен конкурс и на #строительство водонапорной башни. На разработку проекта участникам конкурса дали всего неделю. За это короткое время свои работы успели подготовить сразу несколько архитекторов, занятых на строительстве УЗТМ – Пётр Оранский, Виктор Безруков, Моисей Рейшер и даже сам Владимир Фидлер. Последний в то время был главным архитектором всего строительства, но победа в итоге досталась не ему, а молодому Рейшеру, которому на тот момент исполнилось всего 26 лет. Сам Моисей Вениаминович позже вспоминал, что подготовил #проект всего за одну ночь. В качестве основного материала для #башни Рейшер предложил использовать железобетон, благодаря чему разработанная им конструкция получилась очень необычной и выделялась на общем фоне – ведь остальные #архитекторы по старинке полагались на дерево и сталь. Рейшер водрузил монолитный железобетонный бак объёмом 540 кубических метров всего лишь на три опоры: две железобетонные колонны и лестничную шахту. Благодаря этому конструкция обрела лёгкость и невесомость, несвойственные, казалось бы, такому неказистому и чисто утилитарному сооружению. На крыше почти тридцатиметровой башни Рейшер задумал устроить смотровую площадку, а в её основании – газетный киоск и павильон автобусной остановки.
Комиссия, утвердившая проект Рейшера, всё же заставила архитектора внести несколько изменений. Железобетон в то время был ещё сравнительно новым материалом, поэтому инженеры решили перестраховаться. Не доверяя герметичности монолитного резервуара, приняли решение использовать стальной бак, причём его объём увеличили почти в полтора раза – до 750 кубических метров. Из-за этого пришлось добавить две дополнительные опоры. Тогда же по периметру фасада появились узнаваемые круглые окна. За эту работу Рейшер был удостоен знака "Ударник коммунистического труда", хотя сам он до конца жизни критически отзывался об изменениях, которые пришлось внести в проект в самый последний момент. Впоследствии Моисей Вениаминович спроектировал немало зданий, сооружений и общественных пространств, украшающих #город и по сей день. В их числе – здание горсовета на площади 1905 года, дендропарк на Первомайской улице и монумент героям Великой Отечественной войны на Широкореченском кладбище, о котором я уже писал в одной из своих предыдущих статей. Но главным своим творением Рейшер по праву считал именно водонапорную башню УЗТМ. И, пожалуй, он прав, ведь её #дизайн вдохновил многих других архитекторов на схожие проекты – в частности, прямой её "наследницей" считается водонапорная #башня завода "Красный гвоздильщик" в Санкт-Петербурге.
Строительство башни растянулось почти на два года. На один только бак, выполненный при помощи новомодной электросварки, а не традиционной клёпки, ушло пять месяцев. Резервуар впервые заполнили водой 5 июня 1931 года. Спустя час после торжественного митинга по случаю сдачи водонапорной башни в эксплуатацию дно резервуара дало трещину, и все близлежащие улицы оказались затоплены. После этого дно решили укрепить железобетоном – в каком-то смысле, это было возвращение к первоначальной концепции Рейшера. Хотя бак остался металлическим, со стороны отныне на это ничего не указывало. К слову, на тот момент этот бак по объёму являлся самым крупным в мире. Стены башни окрасили известью, за что в народе она тут же получила прозвище "Белая башня", под которым ей и суждено было войти в историю. Свой цвет башня меняла лишь однажды, в годы Великой Отечественной войны: хотя Свердловск находился в глубоком тылу, стратегически важный объект тогда перекрасили в камуфляжный грязно-зелёный цвет.
К осени 1931 года проблема водоснабжения Уралмаша была полностью решена. На Шувакише пробурили ещё четыре дополнительные скважины. Артезианская #вода из них отвечала всем нормативам по качеству и не требовала дополнительной очистки, а огромная водонапорная башня обеспечивала её бесперебойную подачу на все магистрали. Но уже через несколько лет запасы воды под озером Шувакиш неожиданно начали истощаться. Подумав, инженеры-гидрологи предложили построить плотину на речке Калиновке, которая вытекала из озера. Но это лишь усугубило проблему, поскольку озеро начало заболачиваться. Пришлось срочно прокладывать временный водовод для перекачки воды из Верх-Исетского пруда. Как водится, временное вскоре стало постоянным, и к 1940 году уже более 80% воды поступало на #Уралмаш именно из старого заводского пруда на Исети.
Белая башня исправно проработала по прямому назначению всего два десятилетия. В послевоенные годы водопровод в Свердловске полностью реконструировали. В централизованной системе водоснабжения места отдельно стоящим водонапорным башням уже не нашлось. Ещё в конце 40-х годов отключили насосные станции на озере Шувакиш. Саму башню поддерживали в исправном состоянии как аварийный источник водоснабжения ещё два десятка лет, но в конце 60-х годов из эксплуатации вывели и её. В 1974 году Белую башню признали памятником архитектуры государственного значения и предложили общественности придумать, как можно её использовать в современных реалиях. Удивительно, но первым проект на конкурс представил сам создатель башни – всё тот же Моисей Рейшер. Он предложил организовать в резервуаре кафе на 100 мест, а на крыше – смотровую площадку с киосками, в которых продавали бы мороженое и газированную воду. Районная администрация проект поддержала, а директор УЗТМ, на балансе которого по-прежнему числилась башня, готов был выделить финансирование, но проект так и не был реализован – лишь из-за того, что формально не соответствовал действовавшим тогда нормам пожарной безопасности.
С тех пор Белая башня, уже успевшая стать настоящим символом всего Уралмаша, стояла заброшенной и никому не нужной. Когда-то она являлась доминантой всего района и олицетворением великих свершений первых пятилеток. Поначалу неподалёку планировали возвести стадион в схожем конструктивистском стиле, но так и не возвели. Зато в 70-х годах рядом с башней построили дом культуры "Уралмаш", закрывший своими бетонными фасадами скромную водонапорную башню. Со временем Белая башня буквально "утонула" в подступавшей всё ближе высотной застройке. Когда наступил хаос 90-х годов, УЗТМ поспешил избавиться от неликвидного актива. Башня сменила нескольких владельцев. Ей последовательно владели страховая компания "Белая башня", комитет по государственному имуществу, представительство Российского Красного Креста. На словах все хотели дать башне вторую жизнь – открыть в ней ресторан, клуб, планетарий, музей и много чего ещё – на деле #памятник архитектуры стоял покинутым и медленно разрушался. В ней ночевали бездомные, ловили кайф наркоманы, совершались насильственные преступления. Стальной бак распилили на металл мародёры.
Лишь в 2012 году при поддержке издательства Tatlin была создана общественная организация, известная как архитектурная группа Podelniki. Её активисты заявили о намерении восстановить Белую башню. С 2013 года в башне стали проводить регулярные субботники, а в 2015 году наконец-то нашлись средства на консервацию здания: были установлены окна и двери, отремонтированы кровля и электропроводка. Башню попытались превратить в некое культурное пространство, где время от времени начали организовывать фестивали, выставки, спектакли и театральные перфомансы. Стоимость полноценных работ по восстановлению поначалу оценили в скромные 4 миллиона рублей, но когда в 2020 году благотворительный фонд Getty Foundation выделил на эти цели грант в размере 180 тысяч долларов (более 13 миллионов рублей по тогдашнему курсу), почему-то оказалось, что этих средств достаточно лишь для первоначального обследования башни и подготовки проекта будущей реставрации...