Окончание большого эксклюзивного интервью 7-кратного чемпиона России в составе «Спартака», бывшего защитника нашей сборной Дмитрия Хлестова.
«После паса Панову на «Стад де Франс» думал, куда ж я шлепнул»
— В легендарном матче с Францией в 1999 году вы после голевой передачи на Панова схватились за голову. Почему?
— Пошел на перехват, как нас учили. А когда идешь на перехват, надо знать, кому отдавать. Увидел дядю Сашу — и хотел ему низом выложить пас. Но почему-то мяч пошел верхом. Думал, куда я шлепнул…
Когда пересматривал потом момент, понял, что низом пас на самом деле никак не проходил. Но на поле это оценить нельзя. А хорошая передача, как говорится, не пропадает.
— С Пановым обсуждали этот момент?
— Да я ему позавчера такой же дал. И две недели назад тоже. Мы сейчас играем с ним в одной команде. И он с моих передач забивает.
— Эмоций от победы над Францией было много?
— Кто-то показывал фотографию. Я, Сашка… Мы уже одетые сидим, и на лицах ноль эмоций. Вообще. Мы так наелись! И на коленях семь метров проезжали… Ты сидишь, как обреченный. Что-то понимаешь только через несколько дней. А на фото этом мы сидим, наевшиеся, еще костюмы неудобные. И такие убитые. В своем мире уже. Думаешь, дайте мне кружку пива, чтобы успокоиться. Больше ничего не надо.
— Все усилия той команды перечеркнул матч с Украиной и гол Шевченко после ошибки Филимонова. О чем потом был разговор с вратарем в раздевалке?
— Да ни о чем. Мы с Лехой Смертиным что-то обсуждали. А Сашка пришел, накинул полотенце, взял сумку и ушел. Не знаю, мылся он или нет.
— Он тяжело переживал тот момент?
— Понятное дело. Я с ним эту тему не затрагиваю… Но все ошибаются. Гроббелар, когда с «Ливерпулем» играли, сколько привез. И ничего. Хотя мог бы уйти с поля минуте на десятой. Там такие ошибки были, с голом Шевченко не сравнить.
«До сих пор могу сказать что-то по-турецки»
— У вас в конце карьеры был еще турецкий «Бешикташ». В какой момент поняли, что надо уходить из «Спартака»?
— Мне было 29. Пошел к Олегу Ивановичу, говорю: «Хочу попробовать себя в зарубежном клубе. Можно уехать?» А предложения всем поступали. Мы же неплохо в Лиге чемпионов играли. Но Романцев не торопился распускать команду, отдавал игроков по одному, по двое. Иначе все развалилось бы гораздо раньше.
Вот и моя очередь пришла, когда возник «Бешикташ». И я доволен, что поехал в Турцию. Для меня чемпионат был нормальный. Не Англия, не Италия, где нужно было рубиться. Турецкий футбол от российского ничем не отличается. Играют три-четыре ведущие команды.
Поля хорошие, трибуны, болельщики. Не нравилось только, что местные скандировали: «Клестов, Клестов». Поэтому в гостях играл лучше, чем дома.
— Учили язык?
— Да. Я ведь английский не знал.
— Сейчас турецкий помните?
— Могу что-то сказать, машинально. Когда приехал туда, мне дали переводчика. Он сразу написал футбольные термины. Я их в течение месяца выучил. Потом потихоньку начал учить бытовые слова. Если жить в стране, любой язык можно выучить, не напрягаясь.
«За два года в Турции заработал больше, чем за всю предыдущую карьеру»
— В Турции действительно все помешаны на футболе?
— Конечно.
— Вы могли спокойно пройти по городу?
— Вообще нет. Два года сидел дома и втихаря выезжал с семьей на море. Кепку натянул — и пошел… В Турции челноки были, наши бизнесмены. С ними общался. Но в кафе, в бары не заходил. Иначе на следующее утро весь Стамбул об этом знал бы.
— Правда, что за два года в «Бешикташе» вы заработали больше, чем за всю предыдущую карьеру?
— Правда. Поэтому из «Спартака» и стремились уехать. Все ради заработка. Так-то никто бы никуда не рвался.
— Какую самую большую покупку совершили на турецкие миллионы? Может, дорогое авто купили?
— Я сдерживался. И до сих пор сдерживаюсь.
— Но машины – ваша слабость?
— Нет. Спокойно отношусь. Но если увидите БМВ-трешку черную с белым капотом – знайте, это моя.
«Сейчас молодежи обязательно надо повозить. Сложно это»
— Много лет назад в передаче «Вы — очевидец» показывали сюжет о футболисте «Спартака», салон машины которого весь был завешан детскими игрушками…
— Было дело. Повесил несколько игрушек для дочки. Но телевизионщики все это дело усилили. Со всех машин собрали игрушки – и мне в салон. Чтобы яркий сюжет сделать. Так что к реальности это все не имело никакого отношения. Получился фильм.
— А вы любите, кстати, смотреть фильмы?
— На самоизоляции подсел на сериалы. Посмотрел «Мост». Это супер. И «Бумажный дом». Сейчас смотрим «Анна-детективъ».
— К вам во всех командах тянулись молодые ребята. Чем это объясняете?
— Я не конфликтный. И не обидчивый. Хоть земляным червем меня назовите – не обижусь. Но с молодежью не всегда просто. Помню, к нам в «Щелково» пришел на просмотр сын Цымбаларя. Мы выходим на тренировку, я его прошу: «Не финти, пожалуйста. У нас тут лесорубы есть. Получил — отдай». А он начал мяч под себя убирать, и ему – как хрясь… Сейчас все молодые хотят поиграть в футбол. Они не могут так, чтобы получил – отдал. Им надо повозить. Сложно это.
«В «Щелково» было: кто теряет мяч – тот обезьяна»
— На закате карьеры вы оказались в первой лиге. Трудно было перестроиться после Турции?
— Нет. Это меня не беспокоило. Совсем. Наоборот. В Саратове у нас поле было идеальное. Полный стадион собирался. Прикольно. И перелеты не смущали.
— Вы известны своей любовью к челленджам. Говорят, в перекладину можете попасть 10 из 10.
— Ну, нет. Если бы попадал 10 из 10, то играл бы в Италии.
— А правда, что в одной из ваших команд действовало правило, тоже своего рода челлендж: кто в матче первым совершит потерю – того после игры одноклубники называют, скажем так, мужским детородным органом? Причем не важно, кто это – молодой или ветеран.
— Это в «Щелково» было. Кто первый потеряет мяч — тот обезьяна. (Смеется.) Прикольная мотивация. У тебя сразу начинается волнение. Пас мгновенно отдаешь. Назад, поперек – лишь бы не ошибиться. Соперники порой не понимали, что мы делаем. Зато пока не ошибся – точно не пропустишь. Хорошая тактика для сборной России.
Интервью Хлестова: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4
