Но нахождение на втором плане это не то, что имеет в виду Москва, когда говорит о восстановлении многополярного мира. В этом свете союз России и Китая приносит больше проблем, чем пользы. При этом, упомянутые различия — это лишь начало.
Ещё одно существенное противоречие — это население. Дальний восток России очень мало населён, в особенности в сравнении с густонаселёнными и благополучными, приграничными регионами Китая. Сегодня от 300 до 500 тысяч этнических китайцев проживают на территории дальнего востока России. По некоторым подсчётам, если текущий уровень миграции сохранится к 2030 году, этнические китайцы станут представлять большинство на дальнем востоке. Как Россия, так и Китай прибегают к историческому контексту для оправдания своих геополитических амбиций. И в то время, как Россия заявляет права на Крым, по историческим причинам, китайские националисты вспоминают, что дальний восток России, включая город Владивосток, был отнят у Китая силой в середине 19 столетия. Эти политические трактовки не только не совместимы, но и провокационное. Представьте, что в китайско-российском союзе, где Пекин является старшим партнёром, этнически китайское большинство заселяет дальний восток, все же наступит момент, когда Пекин попросит Москву уступить часть своей территории, как младший партнер в взаимообязывающем соглашении, Россия не будет иметь, ни права, ни способности отказать. По этой причине, второстепенное место в союзе это опасное и непредсказуемое, долгосрочное соглашение. Поэтому она неприемлема для руководства России.
Чем глубже вы осматриваетесь в суть возможного союза, тем сильнее открывается то обстоятельство, что в действительности Россия и Китай — это геополитические противники, в особенности их соперничество проявляется в средней Азии, где Россия обладает политическим лидерством, унаследованным от советского союза. До сих пор Си Цзиньпин распоряжался китайским влиянием средней Азии с большой осторожностью, но его проект “один пояс и один путь”, открыто противоречат концепции евразийского экономического союза Путина, что является еще одним примером несовместимости.
Отсутствие общего культурного фона или идеологии еще сильнее ослабляет возможный союз. Обе страны считают себя самостоятельными культурами и строят свою внутреннюю или внешнюю политику в соответствии с собственной культурной идентичностью. Говоря о культурном родстве, китайских студентов обучающихся в университетах США в 14 раз больше, чем в российских университетах. Китайцы просто не видят в России источника культурного вдохновения, поэтому с учетом роста экономических, военных, демографических и культурныхразличий Китай скорее превратится во врага России, чем союзника. В итоге крепким взаимоотношениям Москвы и Пекина придёт конец.
Возможным переломным моментом в этой ситуации может стать Арктика, регион, обладающий высоким экономическим потенциалом и претерпевающий кардинальные изменения. Россия заявляет права на арктические морские территории. Примерно одна пятая часть ее территории находится за северным полярным кругом. За последние шесть лет Россия стала более настойчиво в своих притязаниях, активно усиливая военное присутствие в Арктике путем восстановления советских баз, проведения военных учений и тому подобного. Китай также имеет в Арктике долгосрочные интересы, и он усиливает свою дипломатическую деятельность по закреплению в регионе. Арктика — это то место, где Россия занимает явно преобладающее положение и не уступит его легко.
Эти противоречия политики могут привести к разложению отношений к середине столетия, то есть ко времени открытия Арктики, Россия окажется значительно слабее во всем. У нее не будет экономических и демографических возможностей конкурировать с Китаем или США, и вместо этого Москва возможно предпочтёт балансировать между ними. Отношения с Китаем придется сократить, а с Америкой восстановить. Это объясняет почему Россия хочет оставить доступными различные варианты действия. Так выглядит долгосрочная политика, поскольку некоторые союзники более опасны, чем враги.