Оглавление
- Рождение Рафаэля
Мы собираемся заняться изучением Рафаэля, которому досталось больше всего похвал, самого замечательного и, несомненно, самого любимого из всех художников мира. Когда все эти прекрасные слова можно по справедливости произнести в адрес одного человека, нам, естественно, не терпится приступить к детальному изучению его жизненного пути и его произведений, и мы, конечно же, делаем это с удовольствием.
Часто, исследуя жизнь великих людей, мы вынуждены опустить некоторые события, которые, по меньшей мере, не делают им чести. Это было не так в случае с Рафаэлем. Он был наделён всеми восхитительными качествами, и его гений был таким многогранным, что, если мы и считаем его прежде всего художником, мы не должны забывать, что он также вырезал статуи, писал стихи, играл на музыкальных инструментах и планировал великолепные здания.
Рафаэль был так дорог своим ученикам, что после того, как он стал знаменитым, он всегда появлялся на улице в сопровождении восторженной толпы этих учеников, готовых выполнять любой его приказ или защищать его искусство от всех возможных нападок со стороны злобных критиков. Он жил в то время, когда художники испытывали жестокую зависть друг к другу, тем не менее, куда бы он ни шёл, гармония, как чудный ангел, шла, невидимая, рядом с ним, превращая любое общество, в которое он входил, в обиталище мира и доброй воли. И это замечательно, что такой сильный, привлекательный человек носил имя главного из архангелов, Рафаэля, имя, прекрасное по своему звучанию и всегда говорящее о красоте и очаровании.
Рождение Рафаэля
Казалось, что всё заранее готовилось к рождению этого уникального характера. Дело даже не только в том, что его родители были идеальными людьми, любящими всё самое хорошее в жизни и постоянно думающими о том, как наилучшим образом вырастить маленького сына, которого послал им Бог. Сама страна, где он родился, была приспособлена к тому, чтобы дать дальнейшее развитие таким прекрасным качествам его натуры, как приветливость и доброта.
Урбино, место рождения Рафаэля, это отделённое от внешнего мира горное поселение, которое стоит на скале, на восточном склоне Апеннин, прямо на восток от Флоренции. Оно находится в округе, известном как Умбрия, в той его части, где восхищённому взгляду открываются отлогие холмы — пейзаж, который в более поздние годы художник любил рисовать в качестве фона для своих самых красивых Мадонн. Здесь люди были закрыты от страстей, присущих торговым городам. Они медленнее принимали всё новое, чем население прибрежных городов, где жизнь людей основана на обмене товарами, вместе с которыми, как сопровождающее явление, приходят новые обычая. Обитатели вели простую религиозную жизнь. Мы должны также помнить, что не более чем в пятидесяти милях отсюда находилась деревня Ассизи, где жил и трудился святой Франциск, самый праведный из всех людей, и где после его смерти в память о нём была построена церковь.
И по сей день благоговейный трепет охватывает каждого, кто сюда приезжает. Неудивительно, что во времена Рафаэля, когда это чувство было свежим и сильным, оно придавало оттенок набожности и святости работам всех художников Умбрии. Благодаря этим двум обстоятельствам — уединённому расположению местности и влиянию святого Франциска Ассизского— и возникло то, что теперь называется Умбрийской школой рисования. Все художники, принадлежавшие к этой школе, создавали картины прекрасные и проникнутые высоким религиозным чувством. Однажды апрельским утром 1483 года в доме Джованни Санти, художника, и его жены Марджии появился маленький мальчик, так же, как появляются миллионы мальчиков и девочек, как радость и благословение. Отец и мать были очень горды своим маленьким сыном и, возможно, чувствуя, что им было послано не совсем обыкновенное дитя, они дали ему имя Рафаэль, считая, что оно послужит хорошим предзнаменованием.
Если мы посетим в Урбино тот дом, где родился Рафаэль, нам обязательно покажут выцветшую фреску Мадонны с ребёнком, написанную Джованни, и скажут, что это Марджия с сыном Рафаэлем.
С первых лет жизни о ребёнке хорошо заботились и уделяли ему много внимания. Когда ему было всего восемь лет, его любящая мать умерла, и забота о сыне легла на отца. В должное время отец привёл в дом мачеху. Она оказалась доброй женщиной и заботилась о красивом мальчике так, как будто это был её собственный ребёнок. Позже, когда отец умер, оставив мальчика Рафаэля и его маленькую сводную сестру, никто не проявлял большую заботу о правах мальчика, чем его мачеха. Вдвоём, вместе с его дядей, они мудро вели его дела.
Мы не располагаем записью о том, что, подобно Тициану, маленький Рафаэль собирал цветочный нектар и рисовал им картины из своих детских фантазий, но мы знаем наверняка, что он очень рано стал интересоваться студией своего отца и постоянно приходил туда, чтобы помочь. Однако мы должны помнить, что когда в те времена мальчик, пожелавший научиться рисовать, приходил в студию мастера, это не означало, что он сразу возьмётся за краски, кисти и холст. Вместо этого он обычно долго прислуживал в учениках: он подметал пол в студии, чистил кисти, растирал краски и выполнял другие простые обязанности. Помощь Рафаэля своему отцу, очевидно, тоже в основном заключалась в выполнении этих скромных дел. Мы можем, тем не менее, предположить, что любящий отец не заставлял сына работать весь день напролёт, и что можно было с удовольствием побродить по роще, раскинувшейся неподалёку, и что немало букетов цветов было собрано для мамы, которая ждала его дома. Были также счастливые часы, когда отец с сыном вместе читали книги поэзии, в которых повествования о любви и рыцарских поединках были самыми интересными частями. И ещё, мы уверены, были другие счастливые часы, когда, вместе настроив свои инструменты, они проводили время, наслаждаясь нежными звуками музыкальной речи.
Это действительно было счастливое детство, вполне подходящее для идеальной жизни. Между тем мальчик рос сильным и становился всё красивее. Тёмные волосы легко спадали на плечи, мечтательность придавала глазам глубину — он, казалось, предчувствует глубокую печаль: его отец, такой преданный, настоящий образец для подражания, умер, когда его мальчику было всего одиннадцать лет. Нас охватывает чувство жалости при мысли о том, как он хотел бы пожить ещё и увидеть по крайней мере одну великую картину, нарисованную сыном. Мы с легкостью можем представить себе улыбку радости «при первом мазке, который превзошёл всё, что он мог сделать».
Журнал Розмари
