фото из интернета
Через некоторое время, Шишига повернулся к нам и зашипел своим шуршащим голосом.
- Ее зовут Обгоняющая бурю. И она очень вам благодарно, что вы спасли ее. Теперь у нее перед вами долг. И она хочет вас сопровождать в вашем путешествии. – удовлетворенно закончил он.
А Обгоняющая бурю с достоинством наклонила свою голову, тем самым, как -бы, подтверждая его слова. Мы с Любашей хором выдохнули:
- Ну, ничего себе!!!
А Тимофей чуть дернул уголком губ. То ли усмешка, то ли скупая улыбка. И я задала ему вполне резонный вопрос:
- А ты тоже понимаешь, что она говорит?
Тимофей с минуту разглядывал свои руки. Я уже думала, что ответа не дождусь. Наконец он произнес:
- Я не понимаю слов. Я понимаю ее желания и эмоции.
Любаша посмотрела на Тимофея большими глазами, и выдохнула только одно слово: «Круто!» Я никак не могла определиться, как себя вести в данной ситуации. Для меня соколиха оставалась просто птицей. Опять реальность с трудом просачивалась в мою голову. Я потрясла головой, стараясь примириться с этим и выпалила:
- Можно мы будем звать ее просто Вася?
Все уставились на меня (и, соколиха в том числе) ошарашенным взглядом. И я принялась сбивчиво мямлить:
- Ну… Вася, Василиса. Обгоняющая Бурю – это как- то длинно. А Василиса, между прочим, в переводе с Греческого означает «царевна» … - вконец смутившись, выпалила я.
Любаня зашипела мне на ухо:
- С какого «греческого»…! Они и знать, наверное, не знают, что такое «греческий»! Совсем, подруга, сбрендила!
Я обиженно засопела. Нет, ну а что такого. Тимофея мы же назвали в честь моего кота. А тут все- таки – «царевна»…
А Обгоняющей Бурю имя понравилось. Потому что, она благосклонно мне кивнула. И, чтоб мне провалиться на месте, в ее желтых глазах мелькнула искорка смеха.
Я на этом не успокоилась. И стала приставать к Тимофею.
- А она понимает, что я говорю?
- Нет, слова она не понимает. Только эмоции и мысли.
- Здорово!! – обрадовалась я.
Всегда лучше, чтобы в коллективе было понимание.
Вздохнув с облегчением, я уселась на пол и предложила всем перекусить. Все дружно меня поддержали. И мы принялись ужинать.
Звуки бури доносились из вне, но все уже как- то привыкли, и почти не обращали на них внимание. В домушке стало совсем темно. Лишь отсветы сверкающих молний позволяли увидеть контуры людей и предметов. Шишига завозился в углу, зашуршал и загремел чем-то и вытащил на середину комнаты большую старую бутыль. Внутри бутыли что- то слабо мерцало. Маленькая комнатка озарилась слабым зеленоватым неровным светом. Любаша проявила любопытство.
- Что это, дедушка?
- Дак, светляки, славница. Старые уже, светят плохо. Мне то свет и ни к чему. Один я тут, зачем мне свет.
Прозвучало это как -то грустно и безнадежно.
Буря постепенно умирала. Звуки грохочущей божьей колесницы замирали вдали. Ночь накрывала мир темным одеялом, приглушая все звуки, растворяя звездный свет.