Основа государственности нынешней России — итоги криминальной приватизации 90-х годов ХХ века. Для этой полукомпрадорской модели есть две угрозы, которые могут сделать ее на 100% компрадорской, что означает трагедию для русского народа. Эти угрозы — левачество и монархизм.
Слово «левачество» употреблено здесь, чтобы не бросать тень на понятие «социализм». Плановую экономику мы считаем более эффективной, чем свободный рынок, но выступаем категорически против коммунистической мифологии «рая на земле», антитрадиционной и фантастической по своей сути. Кроме того, социалистическими идеями может прикрываться и троцкизм, который сейчас чаще щеголяет в либеральном одеянии (например, легализации однополых браков в рамках программы разрушения института семьи), но может снова нарядиться в обноски Лейбы Бронштейна.
Слово «монархизм» также требует оговорки. Во время гражданской войны красных и белых можно было вести речь о реставрации старой модели конституционного самодержавия и даже о возвращении на трон одного из отпрысков династии Романовых. Сейчас же мы видим, что на царство претендует самозваная грузинка с примесью крови Гогенцоллернов и ее сын, а советские обычаи если не перевесили царские, то значительно их потеснили в массовом сознании. В обоих случаях словоупотребления необходимо сделать поправку на извращение понятий начала прошлого века в наше время.
Казалось бы, обе названные опасности позади. Как показали выборы 2016 года, парламентская КПРФ окончательно легла под «Единую Россию». Радикальный «Левый фронт» становится всё ближе к «зюганоидам». Однако либеральный троцкизм Запада может адаптироваться к российским условиям и принять социалистическое обличие.
«Великая княжна» Мария Владимировна и ее Гоша скорее смешны, чем авторитетны, но клан Рокфеллеров содержит их, а, стало быть, на что-то рассчитывает. Десятилетия правления большевиков не изменили монархической сути России, сформированной веками, и нынешний культ личности во всех отношениях невзрачного Путина — лучшее тому подтверждение. Так что обе угрозы нельзя списывать со счетов.
А вот купировать их можно одним политическим движением, одинаково сильным на «правом» и «левом» полях борьбы. Это движение можно назвать православным саудизмом. Напомню, что политическая модель Саудовской Аравии сводится к абсолютной монархии и природной ренте для граждан страны.
Первая часть делает невозможной реставрацию «романовщины», а вторая лишает почвы под ногами все варианты социалистического и псевдосоциалистического левачества. Бесплатное образование, здравоохранение, поощрения за социально полезные поступки и беспроцентные кредиты на деловые начинания плюс авторитет нового царя, наполняющий смыслом эти приятные льготы. Ну а Православие объединит две эти разнородные части, потому как находится на гораздо высоком уровне, чем обе они.
Выборы монарха лучше провести среди современных бояр, потому что общенародные выборы в этом году окончательно превратились в смешную и жалкую пародию. Понятно, что Путин слишком болен для помазания на царство и слишком стар, чтобы произвести на свет сыновей-наследников. Поэтому победит, скорее всего, Игорь Сечин. Он имеет и непосредственное отношение к нефти, и сына Ивана, который сможет унаследовать престол.
Диктат Саудовской Аравии на нефтяном рынке не ограничен даже глобальным господством США, что означает, помимо природного богатства этой страны, эффективность ее абсолютистской системы управления. Природная рента поможет консолидировать общество и ликвидировать его трагический раскол в нынешней России.
Только саудизм способен примирить монархизм и социализм, властвующие в массовом сознании жителей нашей страны.