На первом этаже железнодорожного техникума рядом с неработающим по причине летнего времени гардеробом секретарь развешивала списки зачисленных. Толстая шаль, массивные очки и тяжелый пучок седых волос на затылке придавали женщине строгий и начальственный вид.
Стоявшая напротив девушка с тяжелой черной косой, в скромном синем платье и изношенных туфлях, порывалась подойти ближе, но боялась получить замечание.
В списках решалась ее судьба. Набравшись смелости, девушка сделала шаг вперед, привстала на носочки и из-за плеча женщины сразу разглядела свою фамилию.
Фамилия была самой обычной. В списке оказалось еще двое счастливчиков с такой же. Но имени похожего не было и быть не могло. Девушку звали Милицей. Шел 1960 год.
Семнадцати годами ранее в маленькой российской деревне день клонился к закату. Местный пастух дедушка Макар гнал коров с пастбища. Коровы и сами спешили домой, желая освободиться от молока, накопившегося за день. Хозяйки выходили за околицу и загоняли прутиком каждая свою красавицу, громко окликая по имени.
Коров звали незатейливо. Ночки, Чернушки, Рыжухи да Звездочки.
Мария, заслышав многоголосое мычание стада, бросила месить тесто, вытерла наспех руки о фартук и выбежала за своей Зорькой. Корова была молодая, с характером, могла промчаться вместе с подружками мимо дома. А дедушка Макар стал уже не тот, надежды на него не было. Ноги ослабли, да память подводила. Спасибо, что еще соглашался пасти. А то больше некому. Мужчины в деревне на вес золота сейчас. Война.
Мария перехватила бойкую Зорьку. Корова озорничала. Делала вид, что хозяйка ей не указ. Женщина понимала, что причина – в молодости. Не сердилась.
Сама еще недавно была молодой. И мама тогда еще была жива. Соседи звали маму Шведихой. Потому что фамилия была Шведова. А теперь мамы нет. Умерла от сердечной болезни. И Шведихой деревенские стали звать саму Марию. По местным меркам пора. 37 лет. И так сложилась жизнь, что ни мужа, ни детей у Марии не получилось.
Закрывая калитку, она услышала, как кто-то идет дорогой и насвистывает незнакомую ей мелодию. За раскидистой липой путника было не видно. И женщина из любопытства задержалась у калитки.
С домом Марии поравнялся мужчина, немного моложе ее. Был он в военной форме, запылившихся кирзовых сапогах, и заметно прихрамывал на одну ногу. Что-то неуловимо не наше, как бы сейчас сказали, восточное, читалось в его лице. Но черные как ночь крупные кудри приковали к себе взгляд Марии. Хотелось так вот стоять подольше и любоваться ими.
Что увидел молодой человек в глазах просто одетой, повязанной по-старушечьи ситцевым платком, деревенской женщины, осталось загадкой. Только известно, что свернул он с дороги, подошел, прихрамывая, к палисаднику и, как давно знакомой, дал Марии задание:
- А принесла бы ты, хозяюшка, молока мне холодного из подпола. Уж больно жарко нынче.
- Корову подоить сперва надо. А потом и в подпол слазить можно, - ответила Мария, и неожиданно для себя добавила, - а ты в дом заходи, солдатик. Подожди маленько в избе.
На следующее утро еще затемно снова стал собирать коров дед Макар.
Красавицу Зорьку выводили вдвоем. Хозяйка Мария и ночной гость ее, назвавшийся Василием.
Новые знакомцы постояли молча у калитки. Было по-утреннему прохладно.
В какой-то момент отметила Мария, что в черных глазах Василия перестали отражаться ее изба, маленькие окна с резными наличниками и она сама. На секунду прижав некрепко женщину к себе, мужчина поудобнее пристроил за плечами мешок и, махнув ей по-товарищески рукой, двинулся своей прежней дорогой через поля и деревни в отпуск к родительскому дому. Начищенные Марией сапоги последний раз мелькнули в зарослях крапивы.
По какой причине, неизвестно, но обратно возвращался Василий только через год. Той же дорогой, в той же военной форме. Одно поменялось – перестал хромать, поджила рана. Да раздался немного вширь.
Погруженный в свои мысли вдруг увидел знакомую липу. Вспомнил Марию, корову Зорьку и решил заглянуть ненадолго. Времени было в обрез. Нужно было успеть в город до ночи на уходящий под утро поезд.
Дверь в избу была не заперта. В деревнях раньше мало кто держал днем двери на замке. Соседи запросто заходили друг к другу, даже если хозяева вышли на огород или отлучились задать корм скотине.
Женщины занесут друг другу молока парного или соты медовые, на стол в сенях поставят банку, окликнут хозяйку и, не получив порой ответа, отправятся дальше по своим деревенских делам.
Вторая дверь вела в комнату, а проем был по-деревенски низким. Чтобы зайти даже невысокому человеку, приходилось наклонить голову. Вроде как с хозяевами поздороваться.
Визитер шагнул через порог.
Мария вынимала чугунок с кашей из печки и только чудом не уронила его, увидев гостя. Она так и застыла с ухватом, не решаясь заговорить.
Василий прошел в комнату и рядом со столом заметил две маленькие люльки-качалки. В обеих сладко спали спеленутые малыши с румяными щечками.
- Девочки, - тихо сказала женщина, - твои.
Василий присел на лавку и вгляделся в лица младенцев. Черные глаза и кудряшки, выбивавшиеся из-под платочков, подтверждали сказанное Марией.
Мария смотрела на Василия не отрываясь, почему-то зная, что видит его в последний раз. Запоминала черты лица, смуглые руки с тонкими пальцами, особую восточную осанку.
В голове мужчины и в его взгляде на дочек шла какая-то напряжённая внутренняя борьба. В один момент он даже протянул руки к одной из них, но потом словно остановил себя. Поднявшись с лавки, одернул гимнастерку и повернулся к Марии.
- Ну, что ж, дело хорошее, - сказал нарочито бодро, - присядем на дорожку.
Мария, не выпуская ухвата, присела под образами.
- Эту назови Милицей, а эту Ангеликой, - распорядился Василий, приобняв ее за плечи. И, закинув за плечо мешок, навсегда ушел из их жизни.
А дальше случилось следующее
_____________________________________
Никому не ведомо, где взяла силу и веру Мария. Но девочек вырастила, выучила и до самой смерти своей всю себя им отдавала.
Ангелика институт закончила. На инженера по озеленению выучилась и в Киев уехала. Замуж не выходила, но на работе в передовиках всегда была. На доске Почета висела.
Однако судьбу не выбирают. В 40 лет заболела Ангелика гриппом. А грипп миокардитом осложнился. В больницу доставили поздно. Спасти не успели.
Милица в техникуме железнодорожном на одни «пятерки» училась.
Был в группе такой же «отличник» как она, Алексей. Вместе стенгазету рисовали, на собраниях комсомольских рядом сидели. Так и на работу вместе в одну организацию распределились. А там и расписались без всяких свадеб.
Жили дружно, работали на совесть. Только никак детьми обзавестись не удавалось. Сначала расстраивались, а потом приняли как данность. Стали много путешествовать. Всю страну объездили, у друзей в разных республиках гостили. Доходы позволяли.
Супруги надолго старались не расставаться. Но однажды отправили Алексея ликвидатором. На Чернобыльскую АЭС. Вернулся быстро. Забываться командировка стала.
Но пришла беда в дом супругов. Заболел Алексей лейкозом. Болел долго. То отступала болезнь, то снова набрасывалась. Все, что накопили супруги, ушло на лечение и реабилитацию. Болезнь в итоге победила.
Осталась Милица Васильевна одна. С небольшой пенсией, в однокомнатной квартире в районе Медведково. Жила скромно, уединенно, сама с собой и 75-летие свое отметила.
Вынимая однажды газеты из ящика, юбилярша обнаружила квитанцию. Управляющая компания между прочим сообщала, что за прошлые годы произведен пересчет и пенсионерке нужно оплатить дополнительно целых одиннадцать тысяч рублей.
Рядом с Милицей Васильевной проверял свой почтовый ящик сосед с другого этажа, мужчина средних лет по имени Алик. Вроде бы он даже снимал жилье, точно женщина не помнила.
Алик первым завел разговор, и Милица Васильевна пожаловалась ему на несправедливые, на ее взгляд, начисления. Сосед тут же предложил свести пенсионерку с юристом, который поможет уладить это недоразумение.
С этого момента Алик ежедневно заглядывал к Милице Васильевне в квартиру. Он был внимателен и обходителен. То принесёт мандарины, которые ему привезли с родины, то угостит хинкали, которые приготовила его жена. А как-то даже привез мастера, которая сделала очень дешево пенсионерке модный маникюр на дому.
Однажды Алик попросил у Милицы Васильевны копии документов на квартиру. А на следующий день 11 июня подвез ее на своей машине к нотариусу. Оформить доверенность на юриста.
Все происходило так стремительно, что пенсионерка порой не совсем понимала, что от нее требуется. Хорошо, что рядом был Алик и подсказывал, что делать.
Нотариус тоже, по-видимому, доверяла Алику. Потому что общались они накоротке. Как давние знакомые.
- Понимаете ли вы, зачем пришли сюда? - спросила нотариус у Милицы Васильевны, держа в руках готовый к подписи документ на фирменном желтом бланке.
- Пока, слава богу, голова соображает, - пошутила пенсионерка.
Документ был подписан. Затем Алик привез Милицу Васильевну в МФЦ. Там тоже что-то подписали. Пенсионерка радовалась, что дело движется и платить начисленные 11 тысяч ей не придется.
Через месяц пришла очередная квитанция. Собственником квартиры в ней был прописан Алик. Именно с ним 11 июня заключила Милица Васильевна договор ренты своей квартиры, удостоверенный нотариусом.
Пенсионерка решительно поднялась с дивана и направилась к двери. Надо срочно объясниться с Аликом, думала она, подходя к лифту. Внезапно резкая головная боль заставила женщину остановиться. Неожиданно ослабла правая рука, а правая нога неловко подвернулась. Милица Васильевна повалилась на грязный пол в подъезде.
Соседская девочка, возвращавшаяся с собакой с прогулки, позвонила в скорую. Приехавшие врачи не смогли разобрать того, что пыталась сказать пациентка. Речь была невнятной, а сознание спутанным.
- Везем в неврологию. Инсульт, - сказал молодой доктор медбрату. Машина скорой помощи выехала со двора с пациенткой, прогноз которой никто не мог предсказать.
(Все имена и события в тексте вымышлены, совпадения случайны)
_________________________________
Совет 13. Подписывая любой документ у нотариуса, помните, что нотариус обязан прочитать вам его содержание вслух и ответить на все ваши вопросы
Добрый день, друзья. Меня зовут Клара Ц. Вы можете написать мне на почту ClaraRoza2021@yandex.ru