Вопрос витает не только в научных кругах, но и за столом у обычных обывателей. Многие, в том числе - большинство из них женщины, уверены в том, что матриархат был. Более того, и сейчас можно отыскать следы золотого времени, когда жизнеспособность племени зависела от умения женщин растирать зерно каменной зернотеркой и проводить магические обряды. Оппоненты же заявляют: "Мол, не путайте с матриархатом понятие матрилинейности, когда родство велось по материнской линии. Потому как в те далекие времена связи были беспорядочными, и трудно сказать, кто был отцом ребенка. Вот мать всегда известна". Адептов матриархата голыми руками не возьмешь, а потому они смело парируют: " Связи и сейчас при определенных обстоятельствах бывают беспорядочными. И регистрация в ЗАГСе не гарантирует факт отцовства законному мужу. " И ищут свидетельства в легендах минувших дней. Так, зацепил сторонников матриархата факт о сомнительном отцовстве у самого Зевса Кроновича.
Оказывается, в греческих мифах солнечного Аполлона, смутившего золотыми кудрями не одно поколение легендарных красоток, в подавляющем большинстве называли "сыном Лето" или "Латоны". Мать первого красавца Олимпа, титанида Лето/Латона, родила его и сестру Артемиду (у римлян - Диану), на блуждающем острове Делосе. После рождения близнецов остров по воде бегать перестал... от счастья, наверное. Дело в другом; Аполлона именуют сыном определенной матери, хотя у него по мифам есть отец - всемогущий бог-громовик Зевс. То ли в мифе так отразилась конспирация любовных похождений, то ли отцовство было поздновато смоделировано. Историки раскопали, что Аполлон - пришлый малоазиатский бог, чьи шаги были слышны еще в крито-микенскую эпоху, когда по мнению специалистов, и грянула Троянская война. Не случайно он покровительствует троянцам, врагам ахейцев и данайцев. А уж в позднейшую классическую эпоху Аполлон считался всеэллинским богом и откликался еще и на имя Феб.
Для того, чтобы точно представить себе, как долго происходила смена жизненных укладов, вспомним периодизацию истории Древней Греции.
Матриархат, если он был, мог существовать только в эгейский или крито-микенский (3—2 тыс. до н. э.) период. Это время легенд с походом аргонавтов, Фиванской и Троянской войнами. Эпические поэмы "Илиада" и "Одиссея" были записаны в гомеровский период (11-9 вв. до н.э.), эпоху победившего патриархата. Следующими историческими этапами были архаический (8—4 вв. до н. э.), классический (5—4 вв. до н. э.) и эллинистический (вторая половина 4 в. — середина 1в. до н.э.).
Желая увидеть борьбу мужского и женского начал в историческом ракурсе, обратимся к невольным свидетелям былых времен - мифам.
Вспомним некоторые обстоятельства троянского цикла. Менелай женится на Елене и становится царем Спарты. Ее родные братья - Кастор и Полидевк- остались авантюристами, и даже похитили пару соседских царских дочек. Вероятно, ребята искали трон и царский титул по близости от Спарты, но приключение оказалось роковым и, по мифу, Зевс вознес обоих на небо созвездием Близнецов.
Сестра же Елены - Клитемнестра, вышла замуж за старшего брата Менелая - царя Микен Агамемнона. В Микенах нравы были иными, там господствовал патриархат. Бывшая спартанская царевна была воспитана в правилах, завещанных Великой Богиней в различных ипостасях (Гея, Кибела, Деметра и Кора-Персефона), а потому не всегда соглашалась с венценосным мужем. Когда деспот Агамемнон принес в жертву дочь Ифигению в обмен на попутный ветер в Трою, с несчастной матерью случилась истерика. Бедная женщина поклялась отомстить и клятву сдержала. Для нее ребенок был и оставался родным, а вот муж-чужеродец - злостным преступником. Есть версия мифа, что Ифигения была дочкой любвеобильной Елены от стареющего Тесея, но и тогда Клитемнестра действовала в рамках материнского права - мстила за племянницу. Пока супруг Агамемнон воевал под Троей, царица сошлась с его кузеном Эгисфом, и вдвоем погубили великого царя. Сын погибшего, Орест, еще до войны отправился на воспитание к сестре Агамемнона и очень подружился с Пиладом, двоюродным братом по отцу. Узнав о трагедии, отрок Орест поклялся отомстить за отца, а возмужав, вернулся и исполнил обещание. Ему помогали и Пилад, и сестра Электра, в пику матери ставшая на защиту чести отца-чужеродца. Тень Клитемнестры натравила на сына-убийцу древних богинь мщения - трех Эриний, жестоко каравших за пролитую кровь матери. По прежним матриархальным законам, в рамках коих и взрослела погибшая, покушение на жизнь родительницы считалось тягчайшим грехом, эту кровь не смывало ни одно жертвоприношение. Орест много пережил и перенес, и только благодаря Аполлону избавился от насланного мстительницами безумия, сохранив микенский трон. На лицо еще один признак надвигающего патриархата - наследование по мужской линии от отца к сыну.
Троянское царство также было оплотом патриархата: в"Илиаде" Гомера есть эпизод, когда царь Приам приходит в шатер Ахилла и мимолетно признается, что Гектор - сын законной жены, Гекубы. Далее убитый горем старик сообщает:
"Их девятнадцать братьев от единой матери было,
Прочих родили другие любезные жены в чертогах...."
Так что легендарный Парис очень походил на любвеобильного отца. Троянский ловелас в момент похищения Елены был женат на Эноне, местной предсказательнице и целительнице, получившей дар от солнечного Аполлона в обмен на любовь. Если отбросить богов, то первая жена Париса и мать его сына Корифа была дочкой какого-нибудь сельского старосты рыбаков. Итог легенды печален: Елена не сильно любила троянского мужа, а потом и разлюбила совсем. Парис был ранен стрелой Филоктета с ядом Лернейской гидры и пришел за исцелением к обманутой жене, но был послан подальше за измену и вскоре умер. Энона бросилась в погребальный костер. Кориф, их сын, еще раньше ушел в Трою поскандалить с отцом, но очаровал Елену. Парис разбираться не стал - некогда, идет война - и убил родного сына. Интересно, что после гибели бедового похитителя Елена вышла замуж за его брата, Деифоба. Во-первых, к новому мужу перешли права на спартанский престол по обычаю матриархально настроенной Лаконии. Во-вторых, по родным патриархальным обычаям Трои третий супруг Елены должен был заботиться о вдове брата. Так, на Андромахе, вдове Гектора, после войны женился другой троянский принц - Гелен. В-третьих, в роковой красотке, кем бы не были исторические вероятные прототипы, сдобренные очарованием Елены, как древней одноименной лаконской богини растительности, было нечто магически-прекрасное, где ужас смешан с блаженством. В древние времена в Лаконии существовал храм богини Елены, куда матери приносили страшненьких детишек, испрашивая немного красоты для чад.
Интересно взглянуть на убранство и моду крито-микенского периода; изящной и экстравагантной по сравнению с одеянием женщин классического периода ( см. выше). Женский наряд состоял из длинной пышной ярусной юбки и корсажа с открытой грудью. На груди у знатной дамы сверкали ожерелья с драгоценными камнями. Волосы завиты в причудливые локоны и уложены в прическу. Согласитесь, если Елена, спартанская царица, выглядела примерно так, Парису только и оставалось похитить чужую супругу. Сам же герой-любовник мало напоминал аккуратно завитого брюнета в исполнении Орландо Блума в фильме "Троя" (2003г.) Скорее, он походил на Париса в исполнении Луиса Хантера в сериале "Падение Трои" (2016г) с несколькими поправками.
У троянского красавца были длинные густые волосы ниже лопаток и великое множество амулетов на шее. На буйные кудри намекает фрагмент из "Илиады", точнее, из ее VI главы "Свидание Гектора и Андромахи", где Гомер сравнивает Париса с роскошным породистым скакуном, резвящимся в поле. Например:
"Грива играет, красой благородной и сам он гордится...."
Парис был лучником и на поле боя появлялся в шкуре пантеры. Для поединка с Менелаем в III главе "Илиады" он переодевался в доспехи сводного брата Ликаона. Если верить изображениям на древнегреческой керамике, троянские мужчины носили хитоны, узкие штаны и плащи из козьей или овечьей шерсти, защищаясь от пронизывающих ветров в холодное время года, а голову венчал фригийский колпак. Было ли так на самом деле или что-то добавила коллективная художественная фантазия - тема отдельного исследования.
Оставим же героев с воинским и царским убранством и ответим наконец на главный вопрос статьи:"А был ли матриархат?" Конечно, был - знатные женщины играли ведущую роль в городах-царствах, а слово обыкновенной женщины было свято в семье: дочери оставались в ее роде, сыновья искали счастья в других краях. Древнегреческие трагедии, где осуждали поведение Елены Спартанской (Лаконской) появились уже в классическую эпоху, при иной система норм, нежели во времена Троянской войны. Стали бы порицать красавицу современники - неизвестно. Так, Гомер, творивший несколькими веками позже, относился к героине как к жертве обстоятельств. Что заставило царицу, правящую в Лаконии, где были сильны матриархальные настроения, а подконтрольный муж был только первым воином и верным слугой госпожи, бросить все и бежать в далекую Трою? Елена же не могла не знать о троянских порядках - патриархальном укладе и многоженстве? Известен был и факт, как Парис, родившийся царевичем Александром, по воле отца был брошен на произвол судьбы в лесу, и случайно был спасен пастухом. Подобное было возможно только при господстве мужчин - неважно, кто из детей погибнет, гарем всегда полон женами. Есть версия, что троянская эскадра налетела на столицу Елены и Менелая и захватила сокровища, рабов и знатных женщин, а царица досталась сыну Приама. Где был Менелай с воинами? В мифе есть ответ. Вспомним классическую версию: Парис с кузеном Энеем приезжают в Спарту, Менелай их дружески принимает, а потом уезжает на Крит похоронить дедушку Катрея по материнской линии. Стоп! Сам Менелай из Микен, но живет в матриархальной Лаконии, а потому делает все, что скажет жена. Для Елены хоронить родственника по материнской линии - дело святое, для Агамемнона - не столь уж важное, иначе он бы ринулся на похороны сам, растолкав всех локтями. На Крите тоже сильны матриархальные настроения и археологические тому подтверждения в избытке получены наукой. И здесь, внимание, Менелай с воинами отплыл на Крит раньше, чем Парис с Энеем оказались в Лаконии. Дальше события могли развиваться как угодно. В глазах лаконцев госпожа уехала с новым мужем, или ее попросту украли. Менелай стал для них никчемным растяпой и потерял права на царский титул. Возможно, он бы заплакал и женился на другой царевне, но тут надавил властный брат, а потом началась война.
Вероятно, что военных столкновений было несколько, как и несколько заново отстроенных городов, расположенных один выше другого. Одна Троя погибла от штурма, другая - от землетрясения. Покровителем землетрясений был бог Посейдон, а его священным животным - конь. Да-да, тот самый "дар данайцев, беду приносящий" - то ли был ли сакральный артефакт метательной машиной или тараном, наукой пока не доказано. Возможно, он был и реальным подношением богам в благодарность. Допустим, ахейцы знали про грядущее землетрясение, собрали пожитки, отплыли на Тенедос и выждали, пока природа обрушит гнев на врага. Потом вернулись и пограбили город от души - троянцы при данном раскладе не смогли бы оказать сопротивление даже с союзниками.
В народной фантазии факты перемешались, произошел процесс многоразовой мифологизации и человечество обогатилось красивой и жестокой легендой. Микенским период древнегреческой истории был переломным: в конце бронзового века, когда история в муках рождала век железный, царицы-жрицы Великой Богини сдавали позиции мужчинам. Мягкую бронзу вытесняло железо, а власть отныне переходила к царям-воинам и утверждению повсюду патриархальных норм жития. Дети именовались исключительно по отцу и принадлежали его роду. Счет по материнской линии некоторое время сохранялся, но не у простых общинников, а у знатных господ, как косвенное доказательство древности династии.