Рассказ "Подменыш"
На этот раз Торн запомнил весь разговор со своей настоящей семьей. Он вернулся в свой старый дом посреди ночи, убедился, что Элла спокойно спит и размеренно дышит, и улёгся на диван рядом.
Он смотрел в потолок и думал о своём задании. Он знал, что причинять людям вред нельзя. Так учила его мама всю жизнь. Но ещё он знал, что должен это сделать. Потому что это в его крови. Потому что его семья - те, что его породили - указали ему его новый путь. И это не подлежало обсуждению.
Он продумывал, как он это сделает: пытался построить в голове четкий план. Но сон сморил его мгновенно, и ему снилось, как он плавает в море. Ему было хорошо, вода была такой тёплой и такой тягучей. Но когда он посмотрел вниз, он понял, что она ярко-красного цвета и проснулся.
Элла возвышалась над ним, когда он открыл глаза. Он улыбнулся ей сквозь сон, но ее лицо было жестким.
— Тебе лучше? — голос Торна после сна был хриплым, и он сам едва расслышал собственные слова.
— Выпей воды, — сказала Элла и подала ему стакан с прозрачной жидкостью. — И мы отправимся домой.
Торн встал с постели, залпом осушил стакан воды и поставил его на пол.
— Нужно сделать одно дело, — заметил он. — И сразу же уйдём.
— Нет времени, — отрезала Элла. — Бабушке нужна наша помощь. Одевайся, и мы уходим.
— Хорошо.
Элла с удивлением посмотрела на него, и ее лицо смягчилось.
— Ты говорил во сне странные вещи, — сказала она, умываясь. — Меня это немного напугало. Все-таки мы вернулись в твой старый дом и...
Элла услышала, как хлопнула входная дверь. Она распахнула глаза. Они щипали от воды: девочка не успела вытереть лицо. Но ей было все равно. Прямо в ночной рубашке Елены, матери Торна, она выбежала на улицу.
Когда Элла распахнула дверь соседнего дума, она увидела жуткую картину. Торн в одних брюках хладнокровно сжимал горло лавочнику и яростно смотрел в его глаза. Крупный низкорослый мужчина, который вчера нагрубил Элле и выставил ее вон, теперь болтал в воздухе ногами, точно ребёнок.
— Торн! — вскрикнула Элла, но он даже не повернул головы.
Лицо лавочника наливалось краской, он пару раз попытался ударить Торна руками, но поранился об острые шипы и прекратил попытки. Наверное, он понял, что противник слишком силён и просто смирился с неизбежным.
— Торн! — Элла подошла ближе, в ее голосе звучал металл. — Отпусти его немедленно!
На этот раз Торн бросил короткий взгляд на девочку. Этот взгляд означал: убирайся отсюда, здесь тебе не место. Но Элла подошла ещё ближе и положила руку на плечо Торна.
— Хватит, — прошептала она. — Ты же добрый. Я не знаю, что с тобой произошло, но это не ты. Это делаешь не ты. Ты причиняешь ему боль, отпусти его. Отпусти, прошу.
Лицо лавочника стало бардовым. Он издавал странные хрипы.
«Ещё немного, и все закончится», — со страхом подумала Элла и надавила на плечо Торна сильнее. Шип впился в ее кожу, но девочке было все равно.
— Я была не права насчёт людей, — быстро заговорила она. — Они не все плохие. Ты прав, они испуганные, они ожесточенные, но только потому, что не понимают. Тебя. И меня. Других. Твоя мама спасла мне жизнь. И я вечно буду ей благодарна.
— Я - не человек, — громко сказал Торн, и Элла не узнала его голос. Он будто бы принадлежал другому человеку, взрослому и жестокому.
— Ты лучше любого человека, — прошептала Элла, и по ее лицу покатились слёзы.
Лавочник упал на пол и хрипло и жадно втянул воздух. Он лежал на полу и просто дышал. Торн смотрел куда-то сквозь него и молчал. На его руке вздулись вены. Элла всхлипнула и обняла его. На объятия он не ответил.
— Ты молодец, — сказала девочка, обнимая его за шею. — Ты молодец.
Элла вывела за руку Торна из лавки и привела обратно в дом Елены. Усадила его на лавку, а сама уселась на пол перед ним. Его глаза были пустыми. Она никогда не видела настолько пустых глаз. Вдруг он заговорил. На этот раз это был голос Торна.
— Почему ты не дала мне закончить? — спросил он, и Элле показалось, что он сейчас заплачет.
— Потому что ты добрый. Ты не хотел этого.
— Ты откуда знаешь, что я хотел? — раздраженно спросил он.
— Знаю, — холодно отозвалась девочка. — Я знаю тебя. Это они хотели, верно?
Торн только хмыкнул и отвернулся.
— Тебе не надо больше с ними видеться, — задумчиво сказала Элла. — Семья - не всегда хорошо. Иногда родители оказываются плохими людьми, и нужно уносить ноги подальше, если не хочешь стать такими, как они.
Элла опустила голову. Торн догадался, что она уже говорит не о нем. В ее лице было столько печали, что он невольно дотронулся рукой до ее щеки. Она подняла на него глаза, они блестели. Торн залюбовался ею, подал ей руку и усадил рядом с собой. Он смотрел на ее губы. Они были со множеством маленьких трещинок. И они были неестественно красного цвета. Он вдруг подумал о том, что такого оттенка красного в мире просто не существует.
А затем он понял: эта хрупкая девочка только что спасла его душу. А что самое важное - только она могла бы это сделать. Он вдруг наклонился к самому ее лицу и поцеловал ее в губы. Элла поддалась его порыву и ответила на поцелуй. Торн почувствовал, как ее рука нежно прикасается в его щеке. Он растворился в каком-то неведомом тепле, исходящим от неё. Никогда он не чувствовал ничего подобного.
Потом он вдруг открыл глаза и отпрянул. Так далеко, что упал с лавки. Он вспомнил про шип на лбу, огромный острый шип.
— Что я наделал?!
Он вдруг увидел лицо Эллы, удивленно смотрящей на него. Она вдруг рассмеялась. Ее голова была в порядке. Торн уже невольно представил себе страшную рану на ее лице. Но она была в порядке.
— Как это? — он открыл рот, чтобы спросить что-то ещё, но сразу же закрыл.
Она подошла к нему и нежно провела рукой по его лбу.
— Все меняется, — философски заметила она. — И ты тоже.
Торн дотронулся до лба. Гладкая кожа. Шипа больше не было.
— Как ты это сделала? — зачарованно прошептал Торн.
— Это не я, — пожала плечами Элла и бросила ему его балахон. — Это ты. А теперь вставай. Нам нужно идти.
И Торн встал. Его лицо озарила счастливая улыбка. Он понял, что больше не хочет видеть свою жестокую семью. И что больше не собирается выполнять их глупые задания. Теперь он сам будет выбирать того, кто станет его семьей...