Странник с млечного пути
Космическая синева,
Вселенская свобода.
В сердцах у странников тоска,
В глазах видна тревога.
Я бороздил просторы долго,
Я дом свой позабыл;
Но не пройдёт тревога,
Что в дом я не приплыл. \
Пускай парю я в мироздании,
Пускай горю как одинокая звезда:
Я освещаю путь заблудшим,
Заблудшим в никуда...
@
За корпусом борта лишь космос бескрайний... Панель управления, в кресле пилот... Включенная запись и слышится странный рассказ о минувшем про страшный исход:
«На комплексе НИС предстояла работа - исследовать жизнь запредельных планет. Вселенную сквозь временные ворота не раз проходил за одиннадцать лет. Закончилась миссия наша досрочно. Вернулся на базу учёных отряд. Болезнь подломила меня, как нарочно, сочилась не кровь в моих венах, а яд. За эти полгода, что был в карантине, родители часто являлись во снах, замедленным кадром на кинокартине светящийся город всплывал в небесах. Землю отправили строго по плану всех микробиологов, кроме меня. Сейчас, вспоминать о деталях не стану, очнувшись, позднее, корил сам себя. Я с вирусом справился, шёл на поправку, лелеял надежду, что скоро домой. Злодейка судьба роковую поправку внесла на страницу корявой рукой. О ходе последних событиях с вестью, встречали седой командир и друзья:
«Когда ураганы обрушились местью, пытался ты вырваться из забытья. Уверенно хаос пронёсся по миру – людей ожидал неминуемо крах. Тревожные сводки текли по эфиру — глаза у команды блестели в слезах. На всё человечество злилась природа, наверно, за каждый отмеренный век. Обиды скопив от начального рода, теперь, возвратила, что дал человек. Открывший таинственный ящик Пандоры, своей никогда не признает вины. Восстала погода коварной породы, себя объявляя богиней Войны. Стратегию выстроив, точно по цели удар климатический вмиг нанесла. Немногие в бункерах скрыться успели, и нет на Земле всем погибшим числа. Сперва, аномально палило от зноя, и в огненном смерче сметало как хлам жилища людей и леса. Только вскоре, сменились циклоны по разным фронтам: от ливней насытилась мощь наводнений. Гигантские волны, цунами и шторм низверглись в безумстве от землетрясений. Но мы и не знали, что нас ждёт потом. Цепная реакция из-за последствий, как будто ждала подходящий момент. Упущено время решительных действий – радар уловил яркой вспышкой фрагмент: из межгалактической тёмной пучины, на помощь отправленные патрули, в спектральном прицеле «Щита», как лучины, сгорели в секунду в озоне Земли. Что стало с людьми на Земле не известно – обратная связь прервалась... А тогда, из жарких объятий резервам помпезно слои атмосферы открыли врата. Кромсая металл на куски беспощадно, немыслимой силой взрывная волна, навстречу с богами, играя азартно, в пространство вселенной обломки несла. Им вечность даруя, она безвозвратно в расплату скитальцами стать обрекла. Стремленья и нас увели безоглядно. Да, жизнь, как известно, не крепче стекла. За нашу планету на сердце тревожно – угроза о взрыве достигла предел. Никто там в живых не остался, возможно. Покинуть обитель – таков наш удел. Принять нам давалось решение трудно, чтоб странствовать вечно на Млечном пути. Повторному риску подвергнуться глупо, но способ вернуться сумеем найти. Должны подчиниться из Центра приказу, сейчас нет важней дисциплины от нас. Эскадры сигнал получили, и сразу в колонии следуем курсом на Марс».
Замолкли друзья. На их хмурые лица отчаянья тень, будто маска, легла. На чёрной эмблеме из золота птица, казалось, прощается взмахом крыла... Не вымолвил слова в конце диалога, хотя я и раньше не слыл болтуном. В обрывочных фразах вместилось так много, поверить не мог, посчитав балдежом.
Всё ж странные мысли впивались занозой, и только за ними лишь смежилась дверь, оставшись один, точно был он под дозой, взвывал и метался, как раненый зверь:
Я пальцы сжимал в кулаки вспоминая, открыв из архива от близких письмо. Проекцией света из «лучиков рая» мистический знак предвещало оно. Родителей образы видел живые – эффект голограммы творил чудеса. Пространство и время минуя, родные услышал из прошлого вновь голоса: «Сыночек наш, здравствуй! Мы сильно скучаем. Надеемся скоро обнять горячо. На старости внуков увидеть мечтаем... Живём хорошо, не болеем. Ещё… Ах, помнишь ли яблоню в садике нашем? Хотели срубить, только в этом году назло расцвела и становится краше – невеста нарядная в белом цвету. Мы в церкви недавно поставили свечи, молились за здравие, милый, твоё. За нас не волнуйся. Целуем. До встречи. Почаще нам весточки шли про житьё».
Детально раздумывать времени мало. Поступок в дальнейшем смогу объяснить. Пробраться на флаттер проблемой не стало, и тумблер на «СТАРТ», чтоб его запустить. «Отставить!» – кричали по рации грозно. От шлюзов стыковочных шёл на отрыв, ответил спокойно товарищам: «Поздно. Мной движет сейчас не спонтанный порыв. Под реквием, что исполняла «Триада», прочесть торопились планете «Аминь» , где предки лежат и тоска от заката, где утром роса и дурманит полынь.
На паузу запись поставил мужчина, стараясь не выдать душевную боль. Подробности вспомнить понятна причина – словам предназначена важная роль...
Вещает в динамике коммуникатор: «сближенье с планетой» и «выявлен сбой». Глядит настороженно в иллюминатор дитя мироздания – шар голубой. Луна – всепрощающий спутник безгрешный, мерцает морзянкой про муки, про ад. Ворвался звездой из кармической бездны в небесную толщу Земли аппарат.
Пилот напряженный, почти что на гране, стальной «Фаэтон» точно к цели ведёт. Вибрация сильная, рябь на экране, в истерике баззер истошно ревёт. В устройстве шумы и сплошные помехи – посадкой вслепую свершался полёт. На видеозаписи тоже огрехи – в частивших полосках пропал эпизод...
Немного спустя, кашлянули за кадром. Снимая скафандр возникло лицо, со лба его пот калиброванным градом стекал на костюм, отливавший свинцом. Конечно, унять удавалось не просто эмоции, что пережил старшина. Обычная внешность и среднего роста, вески серебрила слегка седина. Однако, не мало пришлось насмотреться романтику смолоду - тип волевой: отправиться мог не без храброго сердца в опасные поиски тех, кто живой.
А мы наблюдая за ним, онемели, не двигаясь с места уже полчаса. Он мудрые мысли, откинувшись в кресле, в полголос сказал, чуть прищурив глаза: «Земляне царили на троне беспечно, попрало оружие нас с алтаря. Отныне изгои. Так будет не вечно – нарушив приказ, я вернулся не зря».
Пока же победа была эфемерна, и парню никто не сумеет помочь. Возникла меж тем над проектором сфера, буквально копируя Землю точь-в-точь.
Следил за прибором с кошачьей повадкой, к заросшей щетиной касаясь щеке – ведь пусть не сорвался полёт неполадкой, удача на тонком висит волоске. О той катастрофе, с гипотезой краткой, послание быстренько надиктовал, которое стало последней разгадкой, добавив весь собранный материал:
«Я – микробиолог из группы экспертов, пожалуй, представлюсь – Аверин Антон. Проверил итоги последних замеров: во внешней среде отрицательный фон. Сейчас заявляю (не зная конкретно, друзьям говорить о догадках не стал – сбегая, мне было ещё не известно, пропустит ли ключ при запросе «Кристалл»). Блефуют, чтоб истину скрыть от огласки. Вы, словно невежи из тёмной глуши - оставшийся в космосе флот без опаски пройдёт беспрепятственно все рубежи. Мой флаттер не сбит, и тому подтвержденье. Вернётесь на Землю – расчёты верны. Воистину, ведавшим чуждо смиренье, иначе зачем мы на свет рождены. Восходит по-прежнему солнце с востока, не свергнув корону от действ Сатаны. Смелее на штурм, только взвоет тревога, всего лишь сигнала дождаться должны. Безумный властитель на склоне карьеры, теряя незыблемый авторитет, предпримет в ответ превентивные меры, «Щитом» управляя из Центра на « Zet ». Во имя империи сдвинут и горы. Уверен, не честь у него на весах. Вести не обучены переговоры трансгенные дроны на службе в войсках.
Открою секрет о системной защите – её разработчиком был мой отец. Об этом проекте, при каждом визите, с восторгом расхваливал, словно юнец:
«Дрейфуют по космосу метеориты, кометы проносятся, вытянув хвост. С огромною скоростью мчатся болиды, не спят в поясах астероидных звёзд... Объекты отслеживать в точках с орбиты на подступе создали грозный Форпост. Расчёт траектории, вес, габариты получит на блоке с Земли диагност. Под кодом «чужой» не меняет движенья: он выбрал мишень. Начинаем отсчёт. Незваных пришельцев, к моменту вторженья, сюрприз неприятный на подступе ждёт. Задача учёных во имя спасенья – вести непрерывный за ними контроль. Военных умельцев – без доли сомненья развеет в пылинки прицельный огонь...»
Давно ли привыкли к прорыву в науке, к техническим взлётам на всех парусах? И вот – промышлять, не взирая на муки, обыденным стало и в новых мирах. А в недрах Земли иссякали ресурсы, не стоила жизнь человека и цент. В космической отрасли, выстроив курсы, освоил добычу крупнейший концерн. Владелец, во власть в распахнувшие двери, ворвался, забыв о народных делах. Разыграна роль в грандиозной афере – всемирная биржа в единых руках. Среди оппонентов легко добивался желаемой цели, ведь был богачом (в политике я не совсем разбирался, всего-то недавно дошло что по чём). Куда ни гляди: мятежи, беспорядки. Смутьяны за дни без суда казнены. Заполнены тюрьмы, свобода за взятки. Возникла угроза начала войны.
Консенсус достигнул, но с собственным кредо. Объявленным миром вновь выиграл плюс: возглавил империю с правом на вето, из трёх учредил межпланетный союз. Коснулось защиты Земли измененье: невидимый купол – был новый заказ. Цифрованный код усложнял возвращенье: за время полёта меняли не раз. Тотальный контроль – у закона основа, а алчность людей порождала вражду.
Признанье отца буд-то слышу я снова: «Пошёл у фантазии на поводу... Мой первый проект оказался ненужным. Под натиском импульсов списанный класс по сути не мог повлиять тем оружьем на силу воздушно-сейсмических масс. В плену заблуждений прошли мои годы, надеясь, исправить природный баланс. В заброшенных месторожденьях пустоты восполнить мечтал их бесценный запас. Погода всегда проявляла капризы. Пророчат синоптики не ерунду, что купол воздействует на катаклизмы и ждать непременно в скорейшем беду. Во благо людей направлялось участье! Улучшен аналог и плазма брони. С искусственным разумом будет ли счастье? Что толку сейчас от пустой болтовни. Своими руками творили оружье, взвалив непосильный для совести груз. В решающий миг проявил малодушье – себе самому проиграл словно трус. Другие задачи – другие и планы: отключит систему направленный луч. На свете есть хищники, есть и бараны, и те — у кого постоянный есть ключ».
Хотелось бы знать, о чём думал прощаясь, в карман подложив с гравировкой рандоль. Сейчас, больше прежнего им восхищаюсь. С сыновьей любовью пожать бы ладонь. Не знаю, в запасе имею ли время, успеть заблокировать прОклятый щит. На долю тяжелое выпало бремя. Туда, где я вырос, обязан спешить. Пока что одна разрешилась проблема: со станцией есть кратковременно связь – поверхность сканируя, экзосистема транслирует в файлах из лазера вязь. Модель изнутри расшифрует в финале...»
Прервался канал передачи с Землёй. Летит информация в зыбком астрале сквозь тьму к адресату эфирной волной. Проявится в дымке белёсой картинка, увидят на форме похожей на диск - купель океанов, где выцвела синька, охристая суша изрытая вдрызг. Ландшафт каменистый не сбой голограммы и краски никто не залил кислотой.
Закончив, довольный сеансом программы, мужчина спустился в отсек грузовой. Он, с камерой стоя, подумав минутку (в малюсенькой оптике запись велась), зажимом сцепил за петлицу на куртку, случайно в дороге, чтоб не сорвалась. По старой привычке подкинул монету и решкой поймал, подставляя ладонь. Чудак улыбнулся, поверив в примету. Сказал: «Разыграем партейку в три-ноль. Почти позабытое вспомнилось детство, как мама готовила сливочный торт...»
Наземное выбрал из бокса спецсредство, готовясь покинуть спасательный борт. Кусок монолога пропал, появился: «...Отец ещё долго стоял у дверей. А ночью, потоком на небо струился от города «Ангелов» свет фонарей. По факту, название было иное: подальше равнины стоял космодром и служащих прозвищем (дело ж такое) «Небесные ангелы» звали тайком...»
В веселье наигранном голос мужчины, почти незаметно на миг задрожал. Вздохнул, и от глаз разбежались морщины – словам усмехнувшись, о чем-то смолчал. Потом подмигнул своему отраженью в поверхности зеркала, сидя в авто – естественно, малость тепла настроенью не лишне добавить, так легче, зато.
Томительно-долго тянулись мгновенья пока опускался гидравликой люк, в фальстарт не сорваться хватило терпенья, сирены раздался пронзительный звук. Газует движок, заложив перепонки, взметнулся по трапу включая форсаж.
Слепая судьба в этой дьявольской гонке проворно вошла на обгоне в вираж. Фиксирует камера на мониторе за пройденный путь неизменный пейзаж. Скелеты деревьев встают на обзоре. Обугленный лес, словно дикий мираж. Трава, где когда-то росла, там отныне раскинулись ржавого цвета поля. На выжженной солнцем безмолвной пустыне, под слоем песка, умирает земля. Рисует протектор, петляя узоры по твердому руслу иссохшей реки. Маршрут пролегал за высокие горы. Не раз повторял: "Горы так далеки".
В предчувствии шепчет, что ждет неизбежность, дисплей навигатора тут же погас. Теперь перед ним пролегла неизвестность, компьютер исполнил команду: «На газ». Стоп-датчики дружно квартетом запели: «Безумец, угробишь свой эргомобиль». Визжат тормоза, уступая в дуэли, клубится с дороги багровая пыль. Под днищем мосты оторвало и пузом в кульбите с размаху колотит о грунт. Волочится кузов в инерции юзом.... Но смерть опоздала на пару секунд. Исправить поломку уже не удастся, решение принято: «Надо идти». Похоже, без техники в пункт не добраться, в просторах чистилища – с чёртом в пути.
Энергией солнце давило нещадно, в зените ли дня, угасал ли закат. Взирая на жертву свою плотоядно, за дюйм угнетало страданья в стократ. От жажды безумием разум дурманит — кричит, что замерзшего озера гладь вдали переливами яркими манит. Сам корку из ила пытался сломать, и, яко бы в сумерках видит саванну; сковала в объятия хищница-ночь – внушает отречься взамен за нирвану; по телу от холода мелкая дрожь. Солдата с «Эмпирии» гасла надежда в сраженье со страхом на личной войне. Потрескались губы, порвалась одежда, от боли стонал, забываясь во сне.
Что тысячи миль измотали – не важно, но так и не встретил животных да птиц. Уже рассветало, вдруг вскинулся ажно: «Добрёл, наконец, до восточных границ!» Поддавшись соблазну свиданьем с химерой, взобрался на пик долгожданной мечты – всё ближе и ближе плоскою серой по канту клыкастые строем хребты. Высокие горы проверили силы, незваному гостю устроив обвал. Окутавшись снегом следили вершины, и эхом смеясь провожал перевал. Артерией тоненькой вилась тропинка, завал, и заминка – он сверил сигнал. Стезя привела и ждала поединка. На выступе скальном устроил привал.
Щербатою аркою грот насмехался.... Кромешная тьма . Зажигает фонарь. Какое-то время ещё колебался у входа в сырую пещеру бунтарь. Потёки воды – поминают туристов. Кристаллы искрятся. Со свода капель; фигурками гномов ряды сталагмитов; глубокая ниша – возможно, тоннель. Решился... Находит за дверью массивной забежную лестницу вниз. Коридор... Тупик. Слева дверь. Упирается с силой – открылась. Он в бункер крадётся как вор. Заметил рычаг на стене – опускает. Гудит генератор – врубается свет. Резервный источник процессор включает.
В живых никого в помещении нет: скелеты сотрудников в формах на креслах. Пред ними склонился с молитвой в поту... Неловкими пальцами в мелких порезах извлёк микрочип из гнезда на пульту. Сломал пополам. Написал комментарий: «Сменил все пароли. Наш здесь ареал! Дарю безвозмездно мой приз всех блужданий. Надеюсь в отставку подашь генерал». В касаньях до сенсора буквы по залу неровно рассыпал прозрачный дисплей. Прощаясь, глупец помахал персоналу, и бросил с презреньем на столик трофей.
Коротким путём отыскал плоскогорье. У впадин равнины торчали горбы: ордой сторожили веками раздолье с пологими склонами старцы-холмы. Таились под плотным туманом долины. На спуске дышал с каждым шагом трудней. Открылись покрытые пеплом руины, глазницы-воронки пустых площадей. Стемнело, и плёлся – боясь оступиться, к знакомому адресу по черепкам. Вспоров горизонт ворожила зарница: «Найдёт, не найдёт по берцовым костям». Как черная туча, плутал он кругами, отчаянно близких над пропастью звал. Зиявшая пасть, оглушая басами, в ответ проревела: «Увы, опоздал. Бетонные плиты в дольмены сложила – покоится здесь человеческий род. Последним пристанищем стала могила под гнётом балласта и скальных пород».
Набросился в быстром движении вальса встревоженный ветер песками шурша, и голос охрипший от крика сорвался – смириться не хочет с утратой душа. С разрушенных стен расползаются тени, гниющие трупы повсюду и смрад... Нечаянно, сирый упал на колени, узрев в авангарде знамений каскад: червонное солнце-дукат восходило, на аверсе строгий апостола лик, коснувшись лучами грехи отпустило, и город в пожаре на небе возник. На долю мгновенья фантом задержался, на фланге распался лавиной огней. Не призрак, воскресший, к земле приближался – то блики от корпусов ста кораблей.
Навстречу бежал, спотыкаясь о камни, совсем обессиленный падал, вставал. Но гравий посыпался вниз под ногами... Повис на краю, уцепившись за вал. О дно барабанили гулким набатом спеченные в агломераты куски. «Он здесь командир!»: закричал кто-то рядом. Без пленника жерло стянуло силки... Мигал огонёк маячка на запястье: протягивал руку к нему человек... Когда-нибудь сбудется право на счастье – людей на земле не закончится век...
Заключение
На видео титры, а в зале на стуле среди офицеров сидит старшина. На трость опираясь, поднялся к трибуне, когда воцарилась вокруг тишина. Все каждое слово ловили буквально, а он, извинений за скромную речь, просил у собравшихся, но изначально, небрежно снял китель с расправленных плеч: «Не мастер я речи читать театрально. Добавлю к сюжету, коль выпала честь, сценарий не выдуман – прожит реально. Горжусь, что я с вами, и это не лесть! Изменятся судьбы, – вещали пророки, – нагрянет расплата высокой ценой, за вызов природе покинут нас боги, проклятья обрушив на хрупкий покой. Объявит войну обезумев погода, слезами наполнив священный Грааль, а в недрах глубоких остатки народа, укрывшись, отвергнут поверженный рай. Впечатало с яростью в память уроки – оружие, что человек создавал. На чашах весов, измеряя пороки, Творец на спасение шанс даровал.
Дано мирозданью порой изменяться, в спирали по кругу свершая виток, в положенный срок всё должно повторяться, оставив для жизни последний глоток. Кто есть человек во Вселенной, скажите, не вечный ли странник на Млечном Пути? И каждый себя откровенно спросите, готов ли с него добровольно уйти?»
P.S.:
Что ждёт нашу планету?
Конечно, не всё так плачевно. Быть у самого края – это ещё не падение в бездну. Всё зависит от нас самих – сделаем мы этот необратимый шаг или остановимся.
В «Махабхарате» есть строфы, которые, несмотря на их архаичный язык и патетику, современные борцы за мир без ядерного оружия вполне могли бы использовать в качестве своих лозунгов: «Вы, жестокие и подлые, упоённые и ослеплённые властью, с помощью вашей Железной Молнии вы принесёте гибель собственному народу».
А в заключение хочется добавить следующее: «Прогресс, ведущий к гибели – прогрессом называться не может. Достижения техники и науки – это лишь инвалидное кресло, в котором сидит человечество. В нём всё комфортней, но чем оно удобней, тем меньше шанса из него когда-нибудь выбраться. Атрофируются те человеческие качества, которые нам были даны изначально – по образу и подобию».