Если кому-то интересно, как я выбралась из истории, связанной с отвержением, я расскажу.
Для меня эта история хроническая. Она красной нитью проходит через всю жизнь, я так чувствую. И это моя внутренняя правда. После травмы мозга, частичного паралича лица я почему-то решила, что красивой мне не быть и решила быть умной.
И это было верное решение по ряду причин. Отца у меня не было. Точнее он был, но был отсутствующим. Его роль играли разные мужчины. В одиннадцать я потеряла общение с человеком, который как мог так его и заменял. И это была утрата.
Я страшно завидовала тем моим ровесницам, которые приходили в школу и говорили "а у меня папа то, а у меня папа это". Я в этом месте проваливалась в пустоту. Понятно, что с деньгами в семье было не айс.
Надеяться маме было не на кого. На себя, на меня и на мой труд в деревне, за который мы получали запас еды на зиму. Картошку, капусту, мясо. Другой человек, заменявший мне отца твердил мне разное совсем не ресурсное, смеялся, подтрунивал.
В довесок деревенские тётушки-бабушки обвинили меня в связи с ним. И это убило всё моё расцветающее женское. Написать это - мой возврат. Держите все ваши злые домыслы и сплетни, это не моё.
Всё вот это вот я переосмысливала заново в личной терапии, в самостоятельной работе. Признавала, оплакивала, отпускала.
А потом поняла. Меня определяет не принадлежность к группе, а моя деятельность. И это новообразование зрелости.
Получается, когда я проваливаюсь в отверженность, я проваливаюсь в тот период формирования идентичности, когда самоопределение происходит через принадлежность: "Я - крут, потому что принадлежу к группе крутых".
И это очень по-детски выходит. Зыбкий мох на болоте.
"Я крут, потому что умею делать крутые вещи" - это про устойчивость. Это по-взрослому, это по-нашему.
И тогда становятся видны такие же умельцы. И вот они - свои и близкие, даже если никто никому не принадлежит.