Простая политология, или Смерть Левиафана
---
Большая часть дискуссий анархистов с этатистами строится вокруг одной нехитрой подмены слов. Такой простой, что она не обманет и ребенка. Но взрослые, как ни странно, больше любят сказки, чем дети. И обманываются с огромным удовольствием.
Этатисты оправдывают существование государства (монополии на насилие) необходимостью получения санкции на насилие от некоего авторитета. Который обладает достаточной силой для принуждения. И дальше все крутится вокруг совершенствования этого авторитета, улучшения работы его "механизмов" и "институтов".
Неявно предполагается - а часто и открыто заявляется - что запрет, исходящий от авторитета, нарушить невозможно. А иначе последует неотвратимое наказание.
Итак, мы наблюдаем наглую подмену понятия ЗАПРЕТ понятием НЕВОЗМОЖНОСТЬ.
Легко понять, что любой запрет можно нарушить. От кого бы он ни исходил. Какими бы страшными карами ни грозило нарушение. Если есть сильные стимулы - запрет будет нарушен.
Именно это мы постоянно наблюдаем в реальности. Государственные запреты нарушаются. И очень часто. И далеко не всегда нарушителя ждет неотвратимое наказание. И чем больше у нарушителя возможностей (власть, деньги, связи...), тем больше у него вероятность избежать наказания.
Более того - мы регулярно наблюдаем случаи, когда решения монополии вызывают протест. И люди берут справедливость в свои руки, отказываясь подчиняться этим решениям. Это может быть и частная месть, и массовый протест.
Где люди берут санкцию на подобные действия? Этатисты стремятся нас уверить, что такие действия противозаконны, потому что не имеют всеми признанной санкции. При этом даже монопольные государственные суды очень часто признают такие действия справедливыми и законными. Суды присяжных в особенности.
Следовательно, какая-то санкция существует. И она выше, чем решения монопольного авторитета. И она часто противоречит этим решениям. Из чего следует, что сами эти решения монопольного авторитета могут быть преступными. Нарушать какой-то запрет.
Этот запрет называется Право. Иногда "естественное право". Представление о нем люди получают с младенчества от родителей и окружающих людей. Этот запрет сидит у каждого в голове и даже не осознается. Как умение дышать и говорить.
Любой, кто преступает этот запрет, понимает, что преступает. И любой, кто преступает писанные запреты монопольного авторитета - законы - понимает, преступает он при этом Право или нет. Для этого не нужно что-то читать, что-то обдумывать. Право это операционная система, естественная среда, в которой мы живем.
Именно благодаря Праву нам не нужно смотреть никакие документы, чтобы убедиться, что дом соседа принадлежит соседу, а не нам. И чтобы осознать, что если мы захотим отнять у соседа его дом, он вправе нас убить. И что если согласно санкции монопольного авторитета мы сможем отнять его дом, сосед вправе нам отомстить любым способом. И что справедливость в этом случае будет полностью на его стороне, какие бы законы он при этом ни нарушил.
Государство имело бы смысл только в одном случае - если бы запреты монопольного авторитета нарушить было бы НЕВОЗМОЖНО. В этом случае с помощью государства мы изменили саму природу человеческого общества. И отменили бы Право.
Но в реальности запреты государства может нарушить каждый.
Поэтому согласно закону необходимости и достаточности государство нам ничего нового не дает. Никакой защиты, никакой санкции, которых не давало бы Право.
Более того - не существует в реальности даже монополия на насилие. Если любой человек может взять ружье и отправиться мстить - где же монополия?! Его остановит запрет монопольного авторитета? Нет, если его интересы серьезно затронуты, а права собственности попраны.
Такой человек превращается в более или менее успешного частного поставщика насилия на рынок. Государство со всем его могучим аппаратом насилия может его уничтожить, разумеется.
Но не может остановить.
Не может предотвратить нарушение своего запрета.
Таким образом мы установили, что запреты монопольного авторитета не достигают заявленной цели.
Остается выяснить, какой же цели достигают эти запреты? Для чего нам нужен монопольный авторитет с его могучим аппаратом насилия?
А тут всё совсем просто. Монопольный авторитет с его могучим аппаратом насилия очень даже нужен.
Но не нам.
А кому?
Об этом мы поговорим в следующий раз. Если вы сами не догадаетесь