Спутник погладил ее волосы:
– Андрейка? Ничего они не сделают. Она сама виновата. Хотела жить по-своему, ха-ха.
Лена даже не стала его слушать.
– Я люблю ее.
– Но ведь она же сама виновата!
–
Маша не участвовала в этом разговоре, она была уже не в школе. В ее жизни не было больше Андрюшеньки. Ни одного! Вот как она решилась. Наверное, это сумасшествие – но все же надо кончать с этой жизнью и жить дальше. Но она не сразу начала расставаться со своими подругами. Сначала она еще училась в школе, потом только перешла в училище, потом чуть-чуть подрабатывала. Все как будто получалось у нее, пока не произошло несчастье с Андреем.
Подруги приняли ее решение как должное. А Маше было трудно. Если бы можно было вернуться к летним забавам или просто погулять по городу, туда, где она любила бродить одна, – она бы вернулась. Но звонить родителям или подругам, которые знали Андрея, был риск, и она держалась. Она боялась, что они скажут: «Вот и хорошо, Маша, ступай-ка ты замуж, замуж тебе давно пора».
Утром после гибели Андрея, когда Маша встала, ей снова захотелось ехать. Но автобус уехал без нее. Тогда она решила ехать на маршрутке.
На середине пути, у автобусной остановки, она вдруг увидела Марину. Она стояла в стороне и ждала. На ней был черный плащ до колен и такого же цвета болоньевый берет. Маша усмехнулась: Марине эта одежда явно была велика, да и волосы она всегда распускала, так что не могла сделать похожей на школьницу. Марина молча глядела на нее. В глазах ее была боль и одновременно вызов. Маша подошла к ней:
– Привет, Марина.
– Маша, зачем ты это сделала? – Марину не оставляла эта боль, а вот у Маши от нее на душе полегчало, и ей захотелось сказать что-то очень хорошее, теплое, доброе.
Маше было проще говорить правду:
– Я запуталась. У меня даже нет сил тебе это сказать. Я не виновата, что так случилось. Мне просто было плохо.
К удивлению Маши, Марина промолчала. И дальше они ехали молча.
Когда они вышли на остановке у дома Марины, Маша спросила: