Народный банк Китая проявляет больше осторожности, чем расточительства – в отличие от США – в том, что некоторые аналитики называют китайским «моментом Волкера». Китай придерживается более консервативного подхода к денежно-кредитной политике в эпоху пандемии, чем США, Япония и Европа.
ТОКИО. Наступил ли момент Пола Волкера в Китае? Биржевые игроки не могут не задаться вопросом, поскольку Народный банк Китая (НБК) отказывается от пополнения пресловутой денежной чаши, что способствует резкому снижению акций материкового Китая. Это также доказывает контраст с тем, как Федеральная резервная система США все шире открывает кран ликвидности.
В течение многих лет наблюдатели задавались вопросом, может ли НБК подражать воинственной политике Волкера, который руководил Федеральной резервной системой с 1979-го по 1987-й год, удерживая при этом финансовые рычаги на очень жестком поводке. Политика Волкера, наряду с методами жестких денег Бундесбанка прежних времен, установила стандарт «денежной трезвости». Теперь есть веские основания полагать, что управляющий НБК Йи Ган больше читает пьесы Волкера, чем о том, что написано председателем ФРС Джеромом Пауэллом или управляющим Банка Японии Харухико Курода.
Хотя команда Йи не сказала об этом конкретно, падение китайских акций на 15% за последний месяц доказывает, что Пекин, стиснув зубы, будет мириться с экономической болью, которую Запад не желает терпеть. За последний год президент Си Цзиньпин избегал широкого стимулирования, характерного для усилий Вашингтона по спасению Covid-19. Япония тоже, поскольку Токио вложил в экономику эквивалент 40% валового внутреннего продукта (ВВП) фискальной щедрости. Правительства других стран Азии также, как и раньше, редко открывали свои кошельки.
Поскольку команда Си придерживается менее ориентированного на стимулы подхода к пандемии, команда Йи, похоже, ставит прагматизм выше, чем предоставление рынкам того, что они хотят. Сколько это может продолжаться? Время покажет. Но, волатильность акций материкового Китая предполагает, что игроки понимают, что 2015-й год был давным-давно .
Легкие деньги в прошлом. В том году, до того, как Йи взял на себя руководство НБК, его предшественник Чжоу Сяочуань возглавил эпическую реакцию Пекина на падение цен на акции. В то время команда Си сделала все возможное: ослабление кредитного плеча и протоколов требований к резервам; отключение первичного публичного размещения акций; прекращение торговли тысячами листинговых компаний; разрешение игрокам сдавать квартиры в залог, чтобы они могли покупать акции; и призывать среднего китайца работать на рынок из неуместного патриотизма.
Команда Чжоу внесла свой вклад, заблаговременно, часто и заметно наполняя чашу для денег, что привело к нынешнему положению НБК. Здесь говорится о том, как ФРС Алана Гринспена, сменившая эпоху Волкера и Марио Драги в Европейском центральном банке с 2011-го по 2019-й год, выручала рынки при малейшем намеке на неприятности. Некоторое время после лета 2015-го года, когда китайский индекс CSI 300 упал на 30% за считанные недели, казалось, что НБК станет еще большим нарушителем стратегий легкого заработка, которые искажают динамику рынка и инвестиционные стимулы.
Что было тогда. Итак, решения НБК за последний год – и особенно за последний месяц – предполагают, что трейдеры не могут полагаться на «Йи пут». Это не значит, что политика НБК была идеальной. Персонал Йи мог бы сделать больше для сокращения финансового рычага и контроля над теневой банковской системой стоимостью более 10 триллионов долларов. Центральный банк мог бы действовать быстрее, чтобы обеспечить полную конвертируемость юаня.
Даже в этом случае НБК вряд ли выйдет из эпохи Covid-19 с тем же багажом, что и ФРС, Банк Японии и ЕЦБ. Все три эти денежно-кредитные державы оказали поддержку кризису на территории, о существовании которой многие инвесторы даже не подозревали, даже после глобального кризиса 2008-го года.
Где выход QE? Спустя несколько месяцев после близкого к краху Уолл-стрита ФРС последовала за Банком Японии по пути количественного смягчения. То же самое сделали ЕЦБ, Банк Англии, Резервный банк Австралии и другие крупные центральные банки. Однако ни одна из этих монетарных держав не догадалась о стратегии выхода.
Банк Японии попытался это сделать в 2006-м году, когда он осуществил первое из двух повышений процентных ставок. В течение двух недель официальные лица в Токио вернули стоимость займов к нулю. До 2013-го году Курода подавлял количественное смягчение Банка Японии, загоняя в угол рынок государственных облигаций и поддерживая акции с помощью огромных покупок фондов, торгуемых на бирже. Следовательно, Nikkei 225 Average торгуется на 30-летних максимумах – даже несмотря на то, что дефляция, вызванная пандемией, вновь ему грозит.
ФРС пережила аналогичный поворот. В конце 2015-го года тогдашний председатель ФРС Джанет Йеллен осуществила первое повышение ставки Вашингтоном, начиная с 2006-го года. Однако после того, как тогдашний президент США Дональд Трамп нанял Пауэлла в феврале 2018-го года, ФРС поспешила обратно в кроличью нору количественного смягчения. Как только коронавирус прибыл, ФРС пошла ва-банк, чтобы обуздать рынок облигаций и увеличить запасы акций.
К марту 2020-го года баланс ФРС достиг уровня Японии в 5 триллионов долларов. Эта веха в истории о том, как глобальные политики расширяют свои полномочия с каждым днем. Валентийн ван Ньювенхейзен, главный инвестиционный директор NN Investment Partners, хорошо об этом говорит: – «Это была кухонная раковина, брошенная влево, вправо и по центру центральными банками по всему миру».
Казначейские облигации США? Нет, спасибо. Недавняя драма, связанная с аукционами государственных облигаций США, предполагает, что все, что является «бросанием раковин» возвращается на рынки. Есть опасения, что внезапно на рынок выходит слишком много казначейских облигаций при слишком малом количестве покупателей. И что разрыв между спросом и предложением может создать серьезные риски для производителей в 2021-м году и в последующий период.
В четверг продажа семилетних облигаций Казначейством США вызвала умеренный интерес второй месяц подряд. Коэффициент предложения к покрытию, ключевой показатель спроса, был ниже среднего в 2,23 раза, что говорит о том, что «рынок все еще нервничает», утверждал стратег Геннадий Голдберг из TD Securities. «Это напомнило рынку», – сказал Голдберг Рейтер, – «что события с поставками сейчас рискованны».
Отчасти проблемы со спросом у Вашингтона связаны с низкой доходностью в США, которая, по мнению инвесторов, не покрывает должным образом риски, которые они принимают, поскольку долговое бремя Вашингтона превышает 28 триллионов долларов. Доходность 10-летних облигаций США составляет всего 1,62%, примерно половину от 3,21%, которые выплачиваются сопоставимыми китайскими облигациями. Основная причина несоответствия – история двух центральных банков, идущих в разных направлениях. С одной стороны, у вас есть Пауэлл в Вашингтоне, который признает, что ФРС будет держать ногу на акселераторе как минимум до 2023-го года. С другой стороны, НБК нормирует денежную «выпивку». В конце концов, у чиновников в Пекине все еще есть 385 базисных пунктов для снижения основной ставки по годовому кредиту, если нахлынут новые волны заражения Covid-19.
Не лучший сценарий и для краткосрочных трейдеров, делающих ставки на государственный рынок Китая стоимостью 16 триллионов долларов. Но консерватизм НБК в этот период может принести дивиденды в грядущие годы.
Благоразумный PBOC. Это недооцененный компонент усилий Пекина по сокращению заемных средств и ограничению потоков «горячих денег». Это, а также терпимость НБК – без сомнения, с одобрения Си – роста юаня по отношению к доллару. Хотя разговоры о «сужении» НБК кажутся преждевременными, есть вероятность, что Пекин намного быстрее, чем Вашингтон, нормализует ситуацию с процентными ставками. «Отказ Китая от политики остается одним из самых важных факторов неопределенности для его собственного восстановления и будущих финансовых рынков», – сказал экономист Ли-Ган Лю из Citigroup.
Тем не менее, торговля на рынках Шанхая и Шэньчжэня представляет собой интригующий микрокосм задач, стоящих перед НБК. Как и большинство ведущих индексов, CSI 300 резко вырос в 2020-м году, когда ликвидность центрального банка устремилась в финансовые активы. К февралю 2021-го года индекс вырос на 65% по сравнению с минимумом 2020-го года, прежде чем в прошлом месяце он начал спотыкаться.