Понедельник . Раннее утро. Пора вставать. Господи, как же не хочется. Сейчас-сейчас, - уговариваю я себя, - еще чуть-чуть и встану. Все – подъем! Надо быстро принять душ, привести себя в порядок, приготовить завтрак и будить дочку, ей тоже пора в школу.
Моя многолетняя привычка – хорошо выглядеть, только так я чувствую себя уверенно и спокойно. Видимо, это компенсация моей низкой самооценки. Быстро соображаю, что же сегодня надеть в соответствии с погодой. На улице, несмотря на осень, еще тепло и солнечно. Даже ветра нет, что вообще не характерно для наших краев. В шкафу висит новенький элегантный финский костюм серо-стального цвета, который мне прислали из Кингисеппа. Такого в нашем городе точно нет ни у кого. Эксклюзив.
Итак, я готова - на мне юбка в крупную складку, блузка, жакет, туфли на высоком каблуке. Маринка немного канючит – не выспался ребенок, но, проявляя силу воли, сама добросовестно одевается и собирает портфель. Как только я открыла входную дверь, чтобы выйти из квартиры, тут нежданно-негаданно пуговица оторвалась от моей юбки, недолго покружилась на полу, совершая свой причудливый танец, и стремительно убежала под шкаф. Черт! Времени совершенно нет, чтобы сейчас искать ее и пришивать. Наспех стягиваю поясок юбки булавкой.
Попрощавшись с Маринкой у ее школы, бегу на причал. Очень надеюсь, что катер придет вовремя. Но если по какой-то причине он не появится, то добираться на автобусе до работы в обход всех водных преград Владивостока, да еще с несколькими пересадками, придется часа полтора, не меньше.
Ура! Маленький китайский шустрый катерок вынырнул, словно изящная рыбка, из-за полуострова напротив. Фырча и булькая, пришвартовался к пирсу. Пассажиры змейкой поднимаются по узкому деревянному трапу и рассаживаются в большой верхней каюте. У каждого есть привычные места. Все давно знают друг друга в лицо, но близко не знакомятся. В основном это морские офицеры и их жены, которые, так же как и я, работают в центре города.
В редакции на первом этаже красивого высокого старинного здания каждое утро встречает всех хмурый дядька-вахтер, он отмечает в журнале приходы и уходы сотрудников. Потом, видимо, докладывает кому надо.
День до обеда проходит быстро. У меня на столе сразу несколько рукописей, версток и куча гранок. Все это хозяйство следует обработать суперсрочно. Я не поднимаю головы. Обед только 45 минут, поэтому, как в фильме Э.Рязанова «Служебный роман», когда героиня Оленька бегает в обеденный перерыв по магазинам за какой-нибудь едой, я тоже регулярно делаю обход по ближайшим продуктовым.
В одном из магазинов «дают» колбасу и яйца, очередь огромная и неорганизованная. Но, на всякий случай, встаю, вдруг удастся купить что-нибудь до конца обеденного перерыва. Очень сложно сосредоточиться, стоя в длинной очереди. Постоянно нервничаешь – хватит-не хватит, невольно заражаешься всеобщим напряжением от толпы. Пытаюсь читать учебник – не получается. В итоге теряю время зря. Перерыв закончился, но очередь – нет. Да, в этот раз мне не повезло.
В конце рабочего дня бегу на пристань. Катер стоит на приколе и урчит, заводя мотор. Слава Богу, успела. Сидя у иллюминатора, смотрю на расходящиеся веером волны и яркий - от заходящего солнца - блеск морских брызг; монотонный звук двигателей успокаивает. Очень хочется спать.
Спустя 30 минут я у дома, Мариша, с ключом на шее, играет с девчонками у подъезда. Попытка «загнать» ребенка домой с первого раза не получается, надо немного поуговаривать. Переодеваюсь в домашнее, и первая мысль - надо бы пришить пуговицу на юбку. Но – сказано-не сделано, и я тут же благополучно забываю о своем намерении.
Эх, уроки-то не выучены, мы с дочкой довольно долго сидим над тетрадками. Параллельно готовлю еду на завтрашний день, еще смутно надеясь, что смогу наконец-то начать контрольную по технологии, однако сил совсем нет.
Засыпая, слышу, как Марина тормошит меня и своим тихим извиняющимся голоском говорит, что к завтрашнему дню надо сделать гербарий. О, Боже! На улице темнота, как же искать нам эти листья, цветочки и веточки?
Но делать нечего. Вместе собираемся в ночь за гербарием. В ящике для инструментов нахожу механический фонарик-жучок. Чтобы лампочка выдавала свет, надо с огромной силой нажимать на ручку. Почти на карачках лазаем по ближайшим косогорам и наощупь в темноте отыскиваем уже грязные и рваные листья. Дома, из этого вороха, кое-что все-таки можно выбрать. Я укладываю Маринку спать, а сама сижу над гербарием.
Долго еще не могу уснуть. Навязчивые мысли затягивают в липкую воронку тревоги.
Вторник . Наглый звонок будильника врывается в мой беспокойный сон. Надо встать, не залеживаясь – даю себе приказ. Никаких поблажек.
За ночь разгулялась непогодь: сильный порывистый ветер с дождем. Ох как неуютно и мерзко! Первая мысль: хорошо, что вчера листья собрали. Бужу Марину, но она тоже без сил, не выспалась. Долго и вяло умывается, сердится, отказывается завтракать. Еле упросила ее съесть горсточку творога.
Бегу с Маринкой в школу, а оттуда по узкой и скользкой тропинке на пирс. Про себя умоляю, чтобы и сегодня пришел катер. Когда штормовая погода, то все рейсы отменяются. Зонтика нет, так как все спицы вывернуты ветром. Плащ промок насквозь. Платок на голове словно мочалка. Мои зубы стучат от холода.
Повезло – наш катерок, всем бурям назло, подобрал пассажиров и смело помчался, подгоняемый ветром.
Сегодня на работе сотрудники взбудоражены – в понедельник из самой Москвы должен приехать важный ученый. В группу для встречающих выбирают и меня. Чтобы не опозориться перед мировой знаменитостью, надо достойно выглядеть. Это прямо не обсуждается, но подразумевается. У меня на этот случай есть мой прекрасный финский костюм.
Мне нравится работать в редакции и ходить в типографию. Люблю стук наборных и печатных станков, запах клея, красок и огромные рулоны бумаги, особую атмосферу. В обеденный перерыв закупаю муку, макароны, рис, кочан капусты, молоко и кефир, потому что каждый вечер расписан до минуты.
Завтра среда – мой так называемый в редакции «библиотечный» день, когда я работаю дома – класс! Когда можно чуть позже проснуться, не краситься и не терять время на дорогу. Но сегодня в редакции очень напряженный рабочий день. План есть план: необходимо разметить рукопись, сформировать макет книги, проверить гранки. В конце рабочего дня наполняю сумку бумагами и все это, вместе с продуктами, волоку на катер.
Лежа в постели, сквозь мрак полудремы, снова вспоминаю про пуговицу. Думаю, ладно-ладно, завтра пришью.
Среда . Собираю Марину в школу. Она снова печальная, даже сердитая и неразговорчивая. Я чувствую вину. После ее ухода сажусь за работу, временно отложив домашние хлопоты. Установка такая: вначале необходимые и срочные дела, а потом хозяйство.
Раздался звонок в дверь – оказалось, что Мариша уже вернулась с уроков. Я совершенно не заметила, как прошло время. Господи, ничего не успела сделать. Ругаю себя и наспех готовлю еду, потом садимся за уроки, - и вот уже вечер. До сна я еще планирую доделать макет книги, чтобы завтра согласовать его с художниками и подписать в печать.
И тут совершенно неожиданно на пороге появляется муж. Его лицо, как обычно, сурово. Он всегда мной не доволен, похоже, я не оправдала его надежд: быть покорной неработающей домохозяйкой. Он молча идет в ванну, долго-долго плещется там, переодевается в чистое, включает телевизор и полулежа на диване, с бутылкой молока, смотрит бесконечный футбол или хоккей. Мой мозг, видимо, в знак протеста, не различает эти виды спорта. Меня автоматически пробирает злость и досада. Говорить нам не о чем. Параллельные миры…
Засыпая, я смутно пытаюсь осознать, что же я еще хотела сделать важное сегодня? Ох, пуговица…
Четверг . Шесть утра, будильник заставляет подняться. Динамический стереотип мне в помощь: все по графику в привычном ритме – душ, приведение себя в порядок, завтрак, проводы ребенка в школу и бегом на причал.
Женя тоже уезжает, но не со мной, не на катере, а на автобусе – ему в другую сторону. Он в полной готовности – форма ему очень к лицу, элегантный, подтянутый, выбритый, пахнущий хорошим одеколоном. В руке маленький, шикарный по тем временам, дипломат, который когда-то привез из Сингапура мой отец. Женя неоднократно говорил, что офицеру в форме нельзя носить хозяйственные сумки. Запрещено, то есть по Уставу не положено. Вот так.
Я уже давно не спрашиваю у мужа, когда он придет домой в следующий раз, понимая, что это военная тайна. Но ближайшее окружение, глядя на него, мне завидует – такого парня отхватила! Это да…
В обеденный перерыв приходит автор, поэтому я, не отвлекаясь, разрешаю ряд вопросов по рукописи. В редакции нет такого правила, чтобы отпускать сотрудников раньше окончания рабочего дня, даже если работали в обед. Да я и не против.
В нашем отделе располагаются человек 10 или 11. В углу за шкафами обустроен маленький закуток, где можно согреть электрочайник и перекусить бутербродами. Можно даже посидеть и немного отдохнуть, что я и делаю.
Позднее, в катере, под монотонный релаксирующий звук мотора, несколько раз пыталась вникнуть в смысл текста по техническому редактированию. Этот учебник я добросовестно таскала с собой, но при очередной попытке вчитаться, отключалась, а очнувшись, вообще не понимала, кто я и где я. Книжка несколько раз выпадала из моих рук. Сидящие рядом люди поднимали ее и, может быть, думали, что я пьяна.
Вечером дочка сообщила, что завтра состоится родительское собрание. А еще, сказала она, надо выучить стих. Этим мы и занялись.
Но среди ночи Мариша снова растормошила меня и, со слезами на глазах, сказала, что в классе ее выбрали санитаркой, поэтому к завтрашнему дню нужно принести медицинскую повязку с красным крестиком и медицинскую сумочку. Вот это новости!
Ё-моё, что же делать? Сообразила, что все это можно сшить из белой наволочки, а красный крестик из атласной ленточки. Сидя на крошечной кухне, пару часов шила вручную эту экипировку. Наконец все доделала и наконец легла спать. И снова озарение – Господи, ведь в руках была иголка с ниткой, а пуговицу так и не пришила. Да Бог с ней, сегодня уже нет сил.
Пятница . Последний рабочий день недели. С катером снова повезло – ура! Хотя сегодня начинает усиливаться ветер и активно моросит. Когда сваливается на город туман, штормовой ветер, зимняя шуга или еще какие-то непредсказуемости, то навигация отменяется. Для нашего полуострова это коллапс.
В течение рабочего дня только и разговоров о визите знаменитого ученого, о его заслугах – какой же он прекрасный – то, да се… Атмосфера в редакции приподнято-тревожная.
Позвонила сестра, сказав, что мама в воскресенье просит нас приехать на дачу. Я печально вздыхаю, ох, как не хочется.
После работы отбываю на родительское собрание. Тоска зеленая – сплошная критика всего и всех: и дети какие-то не такие, и родители не помогают, а в школе нужно делать ремонт, и еще деньги собрать для разных нужд. Родители и учителя говорят одновременно и непонятно о чем, у меня вдруг начинается приступ мигрени. Когда все обсуждения позади, я убегаю первой.
Дома я позволяю себе расслабиться, ужинаю долго и медленно. Оставляю все дела на завтра: и свою учебу, и Маринину, и даже мою несчастную пуговицу.
Суббота . Удивительное и необъяснимое дело: когда не надо идти в школу, ребенок просыпается утром рано. А ведь так хочется еще полежать, но не получается.
Домашней работы всегда полно – уборка, стирка, готовка. Да и вообще фокусы разума: всегда кажется, что выходные дни будут длиннее будней и позволят справиться с отложенными делами. А не тут-то было! Но все же сегодня во что бы то ни стало надо дописать контрольную работу по технологии и нарисовать пару макетов обложки, чтобы срочно выслать в Ленинград. Это важно, потому что время в пути, проверка и затем получение вызова на сессию приходят тоже по почте. Марина, глядя на меня, присоединяется и рисует свои собственные макеты. У нее это здорово получается – талант!
Сегодня состоялась наша первая с дочкой прогулка за неделю, когда мы, не спеша, возвращались из почтового отделения. Я облегченно вздохнула – успела с контрольными, гора с плеч!
О бедной пуговице я даже не вспомнила в этот вечер.
Воскресенье . Опять ранний утренний подъем. Ох, эта дача… Она мне совсем не приносит радости, только дополнительные заботы и хлопоты. Да разве об этом скажешь маме? Неудобно как-то, ведь мама все для нас делает. Мне ее очень жаль.
Тащимся с Мариной после катера на трамвай, потом пересаживаемся в уже переполненный автобус, который идет медленно, со всеми остановками. Два с половиной часа в одну сторону: душно, тесно, мест сидячих нет, в автобусе много пожилых людей с какими-то ведрами, сумками, котомками. Марина сердится, отвернулась, молчит. Устала.
Дача не для отдыха, а для какого-то каторжного и бесконечного труда. Сорняки прекрасно себя чувствуют: мокрец жирный, сочный – красавец, рви-не рви его, а в следующее воскресенье та же история. Мои руки черно-зеленые от земли и растений. Ближе к вечеру возвращаемся назад, захватив с огорода пучок лука, петрушки, укропа и кислых маленьких наполовину червивых ранеток.
О, как нам с Мариной не повезло – бежали на последний катер, а он взял и не пришел. Теперь надо добираться в обход: вначале трамвай, а затем автобус от начальной до конечной остановки.
Домой добрались в темноте. Фонари на нашей улице, видимо, когда-то были в проекте, но так и остались там.
Дома, проявляя последние усилия воли, отмываю щеткой руки и делаю маникюр. Ведь завтра приедет долгожданный и всемирно известный академик. Как же я без маникюра-то? И сейчас тщательно обдумываю свой прикид – у меня есть замечательная черная блузка с жемчужинами, которая прекрасно дополнит элегантный финский костюм.
И уже, лежа в постели, вдруг вспоминаю о своей пуговице – о, Боже! Завожу будильник на 5.30 утра. Все – спать, спать!
