Томмазо ди Фолько Портинари очень ценил манеру северных мастеров. Недаром он заказывает большой алтарь для флорентийской церкви именно уроженцу Гента.
Хуго ван дер Гус выстраивает сцену Рождества подобно театральной мистерии. Передняя плоскость довольно сильно завалена на зрителя, что даёт нам хороший обзор. На ней несколькими концентрическими кругами размещены действующие лица: Богоматерь, Иосиф, ангелы и пастухи. Центр композиции - худенький, беззащитный младенец, лежащий прямо на земле - по северной традиции.
Однако, на каждую из групп персонажей мы смотрим словно под разными углами. На Марию и Иосифа снизу вверх, а на младенца и ангелов сверху вниз. Из-за такого соединения точек зрения создаётся ощущение, что часть фигур сжимается, а часть, напротив, вырастает.
⠀
Такой диссонанс подкрепляется и колоритом. Холодная тональность оживляется тревожными всполохами красного и контрастными глубокими тенями.
⠀
Средневековая традиция здесь живет в соединении сцен, относящихся к разным временным пластам, а также в выделении масштабом наиболее главных персонажей. Последнее относится к створкам, где маленькие фигурки донаторов изображены со святыми покровителями, которые значительно превосходят их размерами.
⠀
Очень выразительны пастухи. Остановленные в моменте порывистого движения, они застыли, не рискуя нарушить необходимую дистанцию. Их лица, в градации изменения чувств от удивления до надежды, словно бы иллюстрируют степень пробуждения веры во спасение души.
⠀
Динамика, определённое напряжение и тревожность, какая-то нарочитая сценичность, все это напрочь забывается, когда мы сосредоточиваем внимание на натюрморте переднего плана. И здесь Хуго ван дер Гус выступает последовательным преемником севера, для которого мелочей просто не бывает.