15 апреля 2021 г. исполнилось 135 лет со дня рождения блестящего русского поэта Николая Степановича Гумилёва. В этом же году – 100-летия со дня его трагической гибели.
Гумилев был не только поэтом, стоявшим у основания знаменитого «Цеха поэтов» акмеистов, но и смелым человеком, русским офицером, одним из крупнейших исследователей Африки. Когда он ушел из жизни – в возрасте 35 лет – он был молодым, полным сил мужчиной, любившим риск и свободу.
Кронштадт – родина Гумилёва, ведь он родился в морском городе в дворянской семье корабельного врача Степана Яковлевича Гумилёва. В детстве был слабым и болезненным ребёнком. Уже в 6-летнем возрасте он начал писать стихи. Учился в Царскосельской гимназии с перерывами на болезнь и переездами семьи. Учился плохо, его едва не исключили. Уже тогда будущего поэта больше всего интересовали стихи, за год до окончания гимназии была издана его первая книга стихотворений - «Путь конквистадоров» . Сборник был сразу замечен мэтром поэзии - В. Брюсовым.
Затем Гумилёв уехал учиться во Францию. Слушал лекции по французской литературе в Сорбонне, изучал живопись и много путешествовал. Побывал в Италии и Франции, издавал литературный журнал. Николай Гумилёв совершил несколько экспедиций по восточной и северо-восточной Африке и привёз в Музей антропологии и этнографии (Кунсткамеру) богатейшую коллекцию.
25 апреля 1910 г. состоялось венчание Н.С. Гумилёва и Анны Андреевны Горенко (Ахматовой) - она только на 3-й раз согласилась на его предложение руки и сердца. В 1912 г. родился их сын Лев, будущий знаменитый историк и этнограф.
Когда началась Первая Мировая война, Гумилёв записался добровольцем в армию. И это несмотря на то, что Николай Степанович был признан негодным к службе: болезнь глаз, косоглазие, хромота, хилое телосложение. Но он упорно проходил медкомиссию раз за разом. Выучился стрелять с левой руки, целясь здоровым глазом. За свои деньги прошел курс верховой езды.
В результате зачислен в лейб-гвардии Уланский Её Величества полк. За ночную разведку перед сражением он был награждён знаком отличия военного ордена (Георгиевского креста) и повышен в звании до ефрейтора.
В 1915 году на Западной Украине он получил уже второй Георгиевский крест, которым очень гордился. Воевал Гумилёв до последнего: до января 1917 года. После революции вполне мог эмигрировать, но вернулся из заграничного похода на родину.
В 1918 - 1920 годах Гумилёв читал лекции о поэтическом творчестве в Институте живого слова. Вошел в Петроградский отдел Всероссийского Союза поэтов. В 1921 году выпустил два сборника стихов. С 1921 года он руководил в Петрограде студией «Звучащая раковина», где делился опытом и знаниями с молодыми поэтами, читал лекции о поэзии. Среди учениц была и Ирина Одоевцева, молодая поэтесса, автор знаменитых книг воспоминаний: «На берегах Невы» и «На берегах Сены».
Из книги "На берегах Невы":
«Кто был Гумилев?
Поэт, путешественник, воин, герой — это его официальная биография, и с этим спорить нельзя.
Но… но из четырех определений мне хочется сохранить только «поэт». Он был прежде всего и больше всего поэтом. Ни путешественника, ни воина, ни даже героя могло не выйти из него — если бы судьба его сложилась иначе. Но поэтом он не мог не быть».
Уже в старости она будет вспоминать о счастливых петроградских днях, когда они гуляли с Гумилёвым по Таврическому саду и он подарил ей Луну!
«Много лет спустя, уже после войны в Париже, я вставила его тогдашние слова в свои стихи.
А третий мне поклонился,
Я вам луну подарю.
Подарок такой не снился
Египетскому царю.
Сделав мне такой царский подарок, Гумилев не забыл о нем, а часто вспоминал о своей щедрости.
— Подумайте только, кем вы были и кем вы стали. Ведь вам теперь принадлежит луна. Благодарны ли вы мне?
Да, я была ему благодарна. Я и сейчас еще благодарна ему.
Гумилев был моим настоящим учителем и наставником. Он занимался со мной каждый день, давал мне книги поэтов, мне до тех пор знакомых только по имени, и требовал от меня критики прочитанного. Он был очень строг и часто отдавал мне обратно книгу.
— Вы ничего не поняли. Прочтите-ка еще и еще раз. Стихи не читают, как роман. И, пожимая плечами, добавлял. — Неужели я ошибся в вас?
Чтобы доказать ему, что он не ошибся, я просиживала часами над стихами, не нравившимися или непонятными мне, стараясь вникнуть в них.
Так я, благодаря Гумилеву, узнала и изучила всевозможных поэтов — не только русских, но и английских, французских и даже немецких, хотя сам Гумилев немецкого языка не знал».
Гумилёв нигде не скрывал своих взглядов — открыто крестился на храмы. На одном из поэтических вечеров на вопрос из зала: «Каковы ваши политические убеждения?» — он смело ответил: «Я убеждённый монархист». За все это поэт потом жестоко поплатился.
Только поэт, утверждал Гумилёв, лучше других слышит голос Творца. А значит, в справедливом обществе во власти обязательно должны быть поэты.
Он мечтал о спасении человечества, самого же себя спасти не смог…
3 августа 1921 года Гумилёва арестовали по подозрению в участии в заговоре «Петроградской боевой организации Таганцева», в августе же он был расстрелян.
Скорее всего, он был причастен к заговору. Во всяком случае, И. Одоевцева вспоминает, что случайно открыла ящик стола и увидела кипу денег. Взволнованный Гумилёв признался, что деньги не его, а он один из организаторов антибольшевистского общества.
О мужественном поведении Гумилёва в застенках ЧК ходили легенды. Перед расстрелом Гумилёв написал на стене камеры: "Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь". Г. Иванов передает рассказ С. Боброва, поэта-футуриста, большевика и, возможно, чекиста, о том, с каким достоинством Гумилёв вёл себя на расстреле: "Знаете, шикарно умер. Я слышал из первых уст. Улыбался, докурил папиросу... Даже на ребят из особого отдела произвел впечатление... Мало кто так умирает..."
Расстрел Гумилёва вызвал потрясение в петроградском обществе. О казни стало известно 1 сентября из расклеенных по городу объявлений.
Место расстрела и захоронения поэта до сих пор неизвестно. Анна Ахматова считала, что место казни было на окраине Петрограда в стороне Пороховых.
Как-то Гумилёв попросил Одоевцеву дать обещание: кто первый из них умрёт, должен явиться оставшемуся на земле и рассказать, как Там. Одоевцева продолжает:
«Но Гумилев так и не сдержал своего обещания и не являлся мне.
Только раз, через несколько дней после его расстрела, я видела сон, который хотя и отдаленно, но мог быть принят за исполнение обещания. За ответ.
Тогда же я написала стихотворение об этом сне:
Мы прочли о смерти его.
Плакали горько другие.
Не сказала я ничего
И глаза мои были сухие.
А ночью пришел он ко мне
Из гроба и мира иного во сне,
В черном старом своем пиджаке,
С белой книгой в тонкой руке
И сказал мне: плакать не надо,
Хорошо, что не плакали вы.
В синем раю такая прохлада
И воздух легкий такой
И деревья шумят надо мной,
Как деревья Летнего Сада…»
О путешествии в Абиссинию Гумилёва читаем в этой статье.