Я с молодости ранней не любил,
Ни лающих собак, ни истерящих женщин,
И потому, наверное, и был,
Мой болевой порог значительно уменьшен.
Ведь я не напрягался, просто жил,
Не рвал в горячке на груди рубаху,
Трудом тяжелым не калечил жил,
И не седел от горечи и страха.
Я никогда не лез по головам,
Не грыз зубами горло за карьеру,
И с другом хлеб делил я пополам,
Предельно ощущая свою меру.
Ни разу в жизни я не голодал,
(Хоть не излишествовал, тоже скажем прямо),
И от любви неразделенной не страдал,
К чужой, холодной, недоступной даме.
Все войны, революции, майданы,
Промчали мимо, не задев меня.
Друзья не бинтовали мои раны,
Под шквалом беспощадного огня.
Так значит, Вы мне скажете, я знаю,
«Наверное, на свете ты не жил,
Что вспоминать , ты будешь умирая,
Чему свой срок под небом посвятил?»
Отвечу я «Под небом этим вечным,
С мельканьем частым Солнца и Луны,
Раздал я щедро пыл души беспечно,
Себе оставив лишь цветные сны»
Я в этих снах, могучий повелитель,
Держащий мир в тяжелом кулаке,
Непобедимый северный воитель,
Ведущий флот драккаров по реке.
Еще ученый я, легко, без напряженья
Открывший все законы бытия,
И космоса великое движенье,
Отныне точно понимаю я.
В морских глубинах провожу я время,
Дышать могу как рыба под водой.
Игривое меня дельфинье племя,
Веселою встречает чехардой.
Я все могу, могу летать без крыльев,
Могу легко взбежать на Эверест.
И мягкой золотою звездной пылью,
Обсыпать землю темную окрест.
Вот так вот. Ну а Вы мне говорите,
Мол, в жизни я чего-то не видал.
Где сон, где явь вы сами разберите,
В стихах моих, которые раздал,
Я вам, друзья мои, живущие со мною,
В огромном мире нашем непростом,
Где я живу, с открытою душою,
Во сне моем чудесном золотом.