Марьяна встретила Бориса восемь лет назад, в 59 лет. Ему, известному адвокату, было в тот момент 69. За плечами у каждого по два не слишком удачных брака, взрослые дети и внуки, неприкаянность и одиночество. В какой-то момент судьба улыбнулась и соединила две человеческие ниточки. Их личные истории, о каждой из которых можно написать отдельный рассказ, сплелись в общий сюжет. Марьяна в тот момент постоянно жила в Греции, Борис – в Нью-Йорке. Это не помешало им встретиться.
Борис Кузнецов – один из лучших адвокатов России. Его клиентами были известные политики, правозащитники, бизнесмены и деятели искусств (М. Магомаев, М.Плисецкая, О.Табаков). Автор книги «Она утонула» – о гибели атомной подводной лодки «Курск». В 2007 году был обвинен в разглашении государственной тайны и, не дожидаясь ареста, покинул страну. Получил политическое убежище в США. В настоящее время проживает в Латвии и работает над книгой «Записки адвоката-камикадзе».
Сейчас эта маленькая семья живет в красивом доме под Ригой. Здесь тихо, покачиваются огромные ели, прыгают белки. А в доме у них стильно и уютно, камин, фотографии, картины, книги… И очень много тепла.
Борис: Мне очень легко с ней, потому что у нее чудный характер. Марьяна совершенно неконфликтна. Очень обо мне заботится. И чувство юмора у нее замечательное. Она все время надо мной подтрунивает. А я терпеливо к этому отношусь. И отвечаю иногда тем же. Или… мы целуемся целый день с утра до вечера. (Смеется)
Марьяна: Раз сто в день! Я никогда не слышала столько ласковых слов – «девочка моя, дюймовочка моя, капелька моя, любимая…». Никогда раньше у меня не было желания погладить мужчину по голове, поцеловать, потеребить за бороду. Никому не говорила – «мальчик мой». А сейчас из меня это все льется. И еще за ним нужно смотреть, следить, какие лекарства он пьет. Иначе все перепутает и будет плохо.
Мы с Борисом очень разные. С разным бэкграундом и привычками. Долго притирались друг к другу. Но совпали в главном. Конечно, это судьба. А с другой стороны, каждый из нас мог бы прекрасно продолжать жить своей жизнью. Это же был наш выбор. Тут дело такое: тебе сверху дают шанс, а ты уже решаешь: брать или нет.
Марьяна. Два брака и жизнь «до»
Я москвичка. Родилась в год смерти Сталина в классической номенклатурной семье в известном Доме на набережной. Моя бабушка по папе была из семьи польского офицера, сосланного в 1863 году в Сибирь. А вторая, мамина мама, была голубых кровей, яркая, артистичная, экстравагантная. Ходила по Москве с макакой на плече. Училась в балетном училище, а также у Мейерхольда и Таирова.
Моим родителям было по 18 лет, когда я появилась на свет. Папа бросил авиационный, ушел в музыку, стал одним из первых джазменов в Союзе. У мамы была своя жизнь, и воспитывали меня бабушка, а потом мамина тетя, муж которой был вице-президентом Академии строительства и архитектуры. В хрущевские времена это значило ЗИМы, дачи, спецполиклиники, санатории. Училась я в англоязычной спецшколе. Представьте, там у нас была своя радиорубка, где с утра проигрывали «Битлз». Так что росла я в обстановке, мало имеющей отношение к реальной жизни в Союзе.
Воспитывали меня в строгости. Дважды в неделю приходили преподаватели по четырем предметам. Музыкой, например, со мной занималась ученица Нейгауза. Еще я пела романсы. Дружила со Стасом Наминым. После школы по настоянию взрослых поступила в МИСИ. Ну а дальше я влюбилась, забеременела и вышла замуж за мальчика из обеспеченной семьи. Но прожили мы мало, потому что он оказался алкоголиком и наркоманом. Перед разводом он в одурманенном состоянии врезал мне в глаз так, что меня увезли на неотложке с сотрясением мозга…
Второй раз я вышла замуж за сына знаменитого коллекционера русского авангарда Георгия Костаки. Когда я впервые вошла в их квартиру, чуть в обморок не упала. С пола до потолка там висели Малевич, Шагал, Кандинский, Татлин… Большая часть этой коллекции сейчас находится в Третьяковке и других музеях. В 78-м году вся семья переехала в Грецию. Так я попала в Афины. Муж мой долго не работал, прожигал жизнь, и это, конечно, сказалось на наших отношениях со всеми драматическими последствиями. Протерпела я 20 лет. А потом развелась.
А дальше было много чего: я преподавала, работала в антикварном магазине, занималась йогой, путешествовала по Коста-Рике, Непалу, Бутану, Египту… Но нигде не могла найти себя. Внутри была какая-то пустота, которую ничем не удавалось заполнить.
Мужчина из журнала
В один прекрасный день, это был уже 2011 год, мне в руки попал журнал «Сноб». Начала читать и увидела фотографию потрясающего мужчины – седой, с трубкой, взгляд пронзительный. Прочла статью про него и задумалась: вот это мужик! Self-made абсолютный, с 17 лет один воспитывал двух сестричек, работал следователем, стал известным адвокатом в Москве. Как-то сразу запал он мне в душу. «Конечно, такие на дороге не валяются», – сказала я себе. В тот момент я даже не представляла, что со страниц журнала на меня смотрит судьба.
Прошел год, и события завертелись: прилетела я в Москву, отправилась в гости к брату. И в этот момент к нему пришел знакомый с бутылкой водки. Мы засиделись до пяти утра с разговорами «за жизнь». В какой-то момент под утро у меня вырвалась фраза, что нет больше нормальных мужиков. Хотелось бы встретить такого, чтобы – как скала, как стена. И тут этот Саша вдруг говорит: «А я такого знаю». Открывает компьютер и демонстрирует мне фотографию мужчины в кепочке. Там же статья про него и стихи, посвященные его жене Наде. «Это Борис. С Надей он расстался, – уточняет Саша. – Давай я вас познакомлю!» Я с ходу отвечаю: «А что, знакомь!» Так мы душевно поговорили под водочку, а наутро я, конечно, про это все забыла. И уехала.
И вдруг я получаю на мейл письмо от этого незнакомца с рассказом о себе. Какое-то время мы переписывались. А потом он вдруг написал: «В конце декабря поеду на день рождения к своей сотруднице в Салоники. Могу к вам в Афины заскочить». «Ладно, приезжайте», – ответила я. Заказала ему гостиницу в Афинах. Ну не к себе же его приглашать.
Продолжение ЗДЕСЬ, подпишись на наш канал и читай:
- Борис Кузнецов о «внебрачных детях» звезд. Посмертное ДНК Муслима Магомаева
- "Только легли – стук в дверь. Я заказал шампанское в номер, открываю, а там Татьяна". Внебрачные дети звезд. Нам пишет Борис Кузнецов
- Когда они встретились, ей было 65, а ему -- 78. И впереди их ждал страстный роман
- Ей было 19, ему – 56. "Когда он умер, для меня зашло солнце..." 33 года счастья известного художника и его музы
- "Замуж в Англию я попала после 40 - из радиоактивного Челябинска через Ригу". Секрет успеха Вали Гусевой
Рита Риттер (с) "Лилит"