Одним из самых громких судебных дел периода правления Екатерины II было дело писателя Александра Радищева, автора «Путешествия из Петербурга в Москву». Мыслитель и политический деятель был арестован по указу императрицы в 1790 году, после публикации книги, в которой он описал своё видение происходящего в то время в государстве. Почему же Екатерина посчитала, что Радищев-«бунтовщик хуже Пугачева»?
К моменту публикации книги «Путешествие из Петербурга в Москву» жизнь Александра Радищева складывалась достаточно благополучно — поступив на службу в коллегию, отвечавшую за торговлю и промышленность, он дослужился до поста главы Петербургской таможни.
На протяжении последних десяти лет Радищев записывал заметки, в которых размышлял над событиями, происходившими вокруг него. Из этих эссе постепенно стала вырисовываться картина всей страны, так Радищев стал соединять все кусочки в единое произведение. В 1785 году, например, Радищев описал продажу простых крестьян на торгах за долги помещика, впоследствии этот очерк стал основой для главы «Медное». Через год он описал историю возникновения цензуры, а также безразличное отношение начальства, которое боятся будить собственные подчиненные (главы «Торжок» и «Чудово»). Первая публикация одной из глав состоялась в журнале «Живописец».
У Лоренса Стерна Радищев позаимствовал жанр «сентиментального путешествия». Понимая, что его сочинение, вряд ли допустят до печати, писатель прибег у уловке. Этот ход позволил обойти цензоров — петербургский обер-полицмейстер Никита Рылеев просмотрел только содержание, увидел лишь названия городов и решил, что имеет дело с путеводителем.
В 25 главах, поименованных по названиям почтовых станций на пути из одного города в другой, содержались зарисовки быта и нравов представителей разных сословий. Основной акцент Радищев сделал на бесправном положении крестьян, как он их сам называл, «естественных людей», не испорченных ложными благами. Помимо этого в книге затрагиваются проблемы судопроизводства, воспитания и образования, науки, литературы, государственной власти и цензуры. Написанную им оду «Вольность», посвящённую победе американской революции, он пусть и частично, но тоже включил в «Путешествие из Петербурга в Москву».
Темы, поднимаемые Радищевым в книге, были не новы для русской литературы. Писала об этом и сама императрица. Но его ошибка была лишь в том, что занялся своей работой он в самое не подходящее для этого время. Если в начале своего правления Екатерина воодушевлённо смотрела на французское просвещение, то в эти годы решила категорически искоренить все вольнодумческие веяния, боясь повторения в России Французской революции. Выпусти Радищев книгу хотя бы лет на десять раньше, она не создала бы такого резонанса. Возможно, даже наоборот, его мысли были бы поддержаны сверху. Но вышло так, как вышло.
В 1789 году Радищев сам в собственной Доре организовал типографию. Там же и напечатал тираж книги, главного произведения своей жизни. Распространялось сочинение очень быстро. Люди делились впечатлениями о прочитанном и были шокированы, что кто-то посмел так описать тяготы крепостной жизни, тяжелые материальные проблемы, угнетения и прочие проблемы российского общества. Молва дошла и до императрицы.
Имя автора на книге указано не было. Однако Екатерина II, получив ее из рук Державина, велела узнать, кто мог такое написать. Сохранился тот самый экземпляр, что попал в руки царице. Он весь исписан ее язвительными комментариями. Не дочитав до конца книгу, Екатерина сказала: «Тут рассеивание заразы французской: отвращение от начальства», – и приказала найти и арестовать автора, что и было вскоре сделано. Узнав, что по его делу началось следствие, Радищев уничтожил весь тираж своей книги. По крайней мере, то, что сумел достать.
Радищева арестовали и заключили в Петропавловскую крепость. Когда к нему домой явились люди, он спросил, от кого они приехали. «От Шешковского», – был ответ. Радищев упал в обморок. Имя начальника Тайной экспедиции всех приводило в ужас. Весь следующий месяц шло следствие. Радищев не выдал ни одной фамилии из тех, кто ему помогал. По итогам палата уголовного суда вынесла смертный приговор, в ожидании исполнения которого Радищев составил завещание и начал работу над сочинением «Филарет милостивый», где в иносказательной манере изложил свою историю духовного становления. Причиной выбора столь жестокой меры наказания стали те статьи, по которым Радищева решили судить - «Покушение на государево здоровье» и «Заговор и измена». Это был первый в истории России случай, когда автора художественной литературы признали виновным в призыве к бунту.
Сохранились письма и завещание Радищева, написанные им в первые дни ареста. Из них ясно – Радищевым в Петропавловской крепости владел страх, даже истерическая паника. Видно, что человек готовился к самому худшему. Радищев не был трусом, но, по-видимому, Шешковский его сломал. На свет он вышел с щетиной, срезанными пуговицами и потерянным взглядом. Насколько жестокими были допросы, мы не знаем, но явно приятного было мало. Страшно осознавать, что ход происходящему давала сама Екатерина, которая, находясь в гневе, знала об истязаниях писателя и молчаливо разрешала происходящее. Известно, что Шешковский сам хвалился, что умеет применять к дворянам «лёгкое принуждение», да так, что у обвиняемых могут зубы затрещать. Ждать помощи снаружи было бессмысленно - Шешковский олицетворял собой всю систему государственного насилия, бороться с которой не смог бы никто. Известно, что Радищев несколько дней просидел в полной темноте.
На суде Радищев говорил, что писал это произведения лишь для собственного признания, не имея какой-то потаённой цели. При этом он признавал, что книга получилась дерзкой, но не более. Спасти никакие признания Радищева не могли - его судьба была предрешена ещё в начале дела. Суд был лишь формальностью.
Однако привести приговор в исполнение не довелось. В честь заключения мира со Швецией Екатерина проявила милосердие и подписала указ, которым заменила смертную казнь на десятилетнюю ссылку в Сибирь, в Илимский острог. В приказе о высылке Екатерина собственноручно подписала: «едет оплакивать плачевную судьбу крестьянского состояния, хотя и то неоспоримо, что лучшей судьбы наших крестьян у хорошего помещика нет во всей вселенной». Кандалы с Радищева сняли только в Нижнем Новгороде, в декабре он прибыл в Тобольск, где прожил до конца июля 1791 года.
В марте 1791-го к нему приехала младшая сестра покойной жены Елизавета Рубановская вместе с его детьми. Они начали жить как супруги, их брак не был узаконен церковью, но отец Радищева отказался признавать детей Рубановской-младшей. Жизнь Радищева в ссылке была разительно лучше, чем у других узников. Он имел собственный дом, мог спокойно гулять по окрестностям.
В Илимск писатель прибыл в январе 1792 года и прожил там пять лет. На протяжении всей дороги он вел «Записки путешествия в Сибирь», в которых излагал свои географические, исторические и этнографические наблюдения.
Когда эпоха царствования Екатерины II закончилась, Павел I издал указ, разрешающий Радищеву покинуть Илимск и жить «под тайным надзором в своих деревнях». Сделал это царь на второй день своего правления, так сильно он хотел дать понять, насколько неправильными были решения его матери. Рубановская умерла в Тобольске, откуда Радищев отправился дальше в Москву. Проведя там несколько дней, он обосновался в своем имении Немцово в Калужской области.
Следующий император Александр I вернул его в Петербург, возвратил орден, чин и дал работу. Ему даже было доверено написание «Всемилостивейшей жалованной грамоты», одного из первых проектов конституции в России. Однако не многие из его коллег поддерживали те идеи, что продвигал Радищев. Случались конфликты, что сказывалось на и без того порушенной психике Александра Николаевича.
Он был убежден, что если мучения от жизни превосходят меру, то жизнь нужно оборвать. Финал его был трагичным. Радищев выпил целый стакан так называемой «царской водки», азотной кислоты, которую его сын подготовил для чистки своих эполетов. Кто-то считает, что он сделал это намеренно, кто-то - что по незнанию. Но факт остаётся фактом - последние минуты жизни писателя проходили в страшных муках. Не сумевший его спасти медик, уезжая, сказал, что человек этот, по всей видимости, был очень несчастен.
После смерти известность писателя не угасла, а скорее переродилась. В глазах общественности он стал общественным деятелем, переживавшим за судьбу страны и освещавшем истинное положение дел. Человеческие качества стали преобладать над писательским талантом.
Несмотря на запрет, наложенный на публикацию «Путешествия из Петербурга в Москву», Радищев стал вдохновителем первых русских вольнодумцев. Его читали декабристы (многие указывали, что именно со знакомства с его творчеством у них появились первые вольнодумческие мысли) , Александр Грибоедов и Александр Пушкин (выступавший при этом с резкой критикой писателя). Карамзин называл Радищева не иначе как «честный человек».
Новое рождение книга получила в 1858 году благодаря публикации в Лондоне Александром Герценом. Владимир Ленин впоследствии называл Радищева «первым русским революционером», а Анатолий Луначарский — «пророком революции». Тем не менее, главное его сочинение до 70-х годов очень скромно издавалось в СССР, однако его влияние переоценить невозможно.