Стефан прилетел в Сербию спустя четыре часа после звонка материи Мии. «Мия отравилась таблетками. Спасти не удалось! Завтра похороны» - Стефан еле разобрал что она говорит, насколько тихим и убитым был ее голос. Он пробрался через толпу зевак, стоявших около их дома. В зале стоял гроб, в котором лежала его жена. Ему было немного жаль ее. Но жалость не щемила ему сердце. Он не любил ее никогда. Она нравилась ему своей молодостью, ему было удобно с ней, она родила ему сына. И все. Если честно, он даже был рад такому событию. Все мысли его были направлены на поиски сына. Изредка в голове пробивались мысли о том, как дальше жить с Мией. Ведь только полный кретин не смог бы понять, что Мия участвовала в заговоре, и сыграла в этом не последнюю роль. Стефан подошел к матери Мии, обнял ее. «Крепитесь», - сказал он и передал ей пакет с крупной суммой денег. Подошел к Марику, сыну Мии, поцеловал в затылок, развернулся, и вышел. Он не поехал на кладбище. Стефан не любил делать поступки ради общественного мнения. И старался не врать самому себе. И он знал, что сюда больше никогда не вернется. Теперь все его мысли были заняты только поиском своего сына. Он точно знал, что это дело рук Хозяйки. Теперь нужно было узнать, куда она спрятала новорожденного ребенка. И в этом ему должен был помочь садовник Хозяйки. Да, да! Садовник, который устроился работать к Графине. На самом деле это был один из сотрудников сыскного агентства Михаэля. Пока от него не поступало какой-либо существенной информации кроме той, что он часто бывает в спальне Хозяйки.
Эта новость слегка покоробила Стефана. Но он тут же отогнал эти мысли от себя. «Какая может быть ревность, Стефан! Опомнись,» - говорил он сам себе. «От этой женщины у тебя только страдания, - убеждал себя Стефан. Эта женщина украла твоего сына, и непонятно жив ли он? Что еще ждать от нее?» Одни вопросы, и пока нет ни одного ответа. Но где-то подсознательно Стефан чувствовал, что сын его жив, и более того, что ни один волос не упал с его головы.
Вечером этого же дня Стефан вернулся в свою бельгийскую квартиру. Первым делом он собрал все фотографии с изображением Мии, мелко порвал их и сжег. Бегло осмотрев все шкафы и полки, скидал в походную сумку ее личные вещи, обувь, перчатки, все, что она не успела забрать с собой, содрал постельное белье, бросив туда же. Спустя полчаса на пороге квартиры стоял посыльный, чтобы забрать вещи, собранные Стефаном и передать их нуждающимся.
Затем он позвонил Михаэлю, который через полчаса уже был у него. С Мией все было ясно, они даже не стали обсуждать этот вопрос. Ясно было, что Хозяйка охмурила ее, затянув в свои коварные сети. Ведь Мия не знала никого, кроме нее, кто бы смог одолжить ей такую сумму денег. Вопрос остался один: где сын Стефана? А что говорит так называемый садовник Графини? Отлучается ли она куда-нибудь? Михаэль сказал, что Графиня каждый день навещает женский монастырь, отвозит туда полные сумки, объясняя Лежену, что она очень набожна и помогает провизией местным монашкам.
«Монастырь! - Михаэль хлопнул себя по лбу! - Ну как же он сразу не догадался. Ведь лучшего места для ухода за новорожденным ребенком и придумать невозможно!»
Старинный женский монастырь стоял неподалеку от города на небольшой возвышенности. За каменной оградой, обвитой пышными гроздьями глициний, виднелись многочисленные каменные постройки. Каждое утро бой колоколов на звоннице будил жителей этого города. Но как туда проникнуть? Они со Стефаном стали увлеченно обсуждать возможность тайно прокрасться за высокий забор женского монастыря.
Мужчин не пустят однозначно. Мужчин нет. А пастора? Пастора - да! Но только лишь для выполнения канонических пастырских обязанностей. А что если нарядить Михаэля в костюм богослужителя? Он прекрасный сыщик, поэтому сможет быстро сориентироваться в многочисленных постройках женской обители. Поэтому лучшей кандидатуры найти было просто невозможно! Несколько дней они посвятили поискам нужной одежды и сбору информации о пастырских обязанностях. Для этого Михаэль уехал в Сербию, где у него был знакомый пастор. Он даже предпринял попытку уговорить пастора поехать с ним, но пастор не согласился. Он благословил Михаэля, но заметил, что эта ложь только во имя спасения новорожденного ребенка Мии. Ведь он тоже знал эту печальную историю. Вооружившись знаниями и необходимым облачением, сыщик вернулся к Стефану.
Итак, все было готово, и ровно в четыре утра, вместе с первыми петухами, мнимый Пастор постучал в дверь монастыря. Он появился там ранним утром, чтобы застать монашек немного врасплох.
Двери монастыря распахнулись, и перед Михаэлем возникла женщина в монашеской одежде. Увидев пастора, она перекрестилась, и засеменив ногами в грубых черных ботинках на высокой подошве, зашнурованных широкими шнурками, удалилась. Прошло минут десять-пятнадцать, как она вернулась с другой монахиней. Михаэль решил, что это настоятельница, так как у нее на голове был высокий головной убор из черной ткани с белой оторочкой. Та задала ему какой-то вопрос, но он ничего не понял. Только потом он сообразил, что это была латынь. Сыщику хватило минуты, чтобы сориентироваться, и он заговорил на сербском языке, несколько раз повторив слово Сербия. Настоятельница развернулась и пошла обратно, махнув ему рукой, чтобы он следовал за ней.
Они прошли сквозь широкий двор, выложенный булыжником, и направились к длинному серому зданию. Войдя в него, настоятельница повела его по длинным и узким коридорам, и у Микаэля почему-то заныло под ложечкой. Это был плохой знак, и сыщик внутренне собрался. Вскоре они вошли в большую светлую комнату с окнами в сад. Посредине комнаты стоял круглый деревянный стол. На красивой вязаной белой скатерти стояли подносы с монастырской выпечкой и фруктами. У окна, спиной к двери, стояла женщина в изящной черной шляпе с вуалью на голове. Она повернулась к входящим, на лице ее была обворожительная улыбка, а яркие синие глаза с ненавистью смотрели в упор на Михаэля. Это была Хозяйка!
Михаэль был готов ко всему. Под полой рясы, он держал маузер с взведенным курком. Но увидеть здесь в четыре утра Хозяйку, свежую как утренняя роза, без следов какого-либо сна на лице, он совсем не ожидал. «Ведьма, она точно ведьма,» - подумал Михаэль. На долю секунды он растерялся, и это было заметно. Хозяйка рассмеялась, зло и дерзко. Она стала разговаривать с настоятельницей на французском языке. Та лишь кивала ей в ответ. И Михаэль тут же понял, что латынь была тоже частью его проверки, так как все священнослужители высокого ранга умеют говорить на латыни. Как он мог это упустить из вида! Меж тем Хозяйка говорила настоятельнице, что перед ними стоит друг Стефана из Сербии, которого зовут Михаэль. Что они совместно со Стефаном довели до самоубийства бедную Мию, и теперь охотятся за ее младенцем, чтобы продать его в рабство. «Вон!» - сказала настоятельница Михаэлю, и указала пальцем на дверь.
Сыщик разгневанным выбежал из ворот монастыря. Дверь за ним со скрипом закрылась, громко щелкнув несколькими замками. Он бежал по дороге, на ходу сбрасывая пасторскую одежду. Как? Как ей удалось все прознать? И тут его словно ошпарило кипятком! Садовник! Его сотрудник Лежен! Михаэль еще прибавил шаг, он практически бежал по узкой тропе, проросшей по бокам диким кустарником. Он бежал в сторону особняка Хозяйки, чтобы вытащить оттуда за грудки мнимого садовника! Набить ему морду и отправить его восвояси в Сербию! Но буквально в нескольких шагах от дома Хозяйки Михаэль остановился. «Не пори горячку! - сказал ему его внутренний голос. - Теперь, когда вскрылась вся правда, используй его как двойного агента, сливая ему ложную информацию.» Сыщик развернулся, поймал на дороге авто и поехал к Стефану.
