Сейчас в школе стало модно говорить о буллинге.
Буллинг – это по-русски травля.
И настоящий буллинг – это трагедия для ребенка.
Только иногда все не так просто, как кажется.
Считается, что в школах травят ребенка ни за что. Просто бедное дитя оказалось не в то время не в том месте.
Но я, например, никогда не видела, чтобы травили доброжелательного, веселого и порядочного ребенка, даже если он толстый или имеет физические недостатки.
Несколько лет назад в классе училась девочка без пальцев на одной руке. Не помню, чтобы она вызывала какой-то повышенный интерес или насмешки. Напротив, после школы дети всегда помогали ей надеть ботинки и застегнуть курточку.
В соседнем классе есть девочка с ДЦП: она сильно хромает. И опять-таки ни единого дурного слова в ее адрес сказано не было, одноклассники помогают спуститься по лестнице, занимают ей место в столовой.
На протяжении десяти лет у нас училась темнокожая девочка, что для русской школы – диковинка. Вы думаете, ее затравили? Да ни в коем случае. Она была прямо-таки звездой школы: и концерты вела, и от мальчишек отбою не было.
А вот в одном из восьмых классов сидит мальчик Тимур. Он, по мнению воспитывающих его мамы и бабушки, настоящий гений. Этот гений может запросто спросить у девочки: «А какой у тебя размер груди? Дай я потрогаю» или ухватить одноклассницу за пятую точку. Девочки визжат, мальчишки за них заступаются и регулярно дают Тимуру в лоб. Социальный педагог проводит беседы и с мальчиком, и с классом, но все без толку. Мама Тимура кричит: «Это буллинг! Вы поощряете травлю!» - но признавать проблему и вести Тимура к психологу отказывается.
В пятом классе учится Костик. У него, по всей видимости, СДВГ, но родители проблемы в этом не видят. На переменах Костик носится по классу, хватает вещи ребят, ломает ручки и карандаши, выбрасывает из чужих портфелей учебники, вырывает из рук ребят телефоны, рвет тетради и весело хохочет: он так развлекается и по-другому не умеет. Одноклассники стараются держаться от него подальше, не играют с ним ни на переменах, ни после школы. И их по-человечески можно понять. «Это буллинг, - говорит мама Костика классному руководителю, - это вы создали в классе такую невыносимую обстановку».
Маша из шестого класса не моется, по-моему, никогда. На ней дорогая, но всегда грязная одежда, волосы висят давно не мытыми патлами, под носом всегда мокро, и пахнет от нее прокисшим супом, потом и черт знает, чем еще. Когда она подходит к учительскому столу, я непроизвольно задерживаю дыхание. С Машей никто не хочет сидеть, никто не хочет идти с ней парой в столовую – то еще удовольствие смотреть, как Маша ковыряет в носу, а потом этими же руками хватает общий хлеб. И так же, как и с Костиком, с ней не играют на переменах, отходят, если она пытается подойти, и не гуляют с ней после школы. Конечно же, по мнению мамы, это травля. И виновата в этой травле школа.
Любой патологически жадный или наглый ребенок, ребенок-лгунишка или ребенок-хвастун вызывает в коллективе отторжение. И не потому, что это буллинг, а потому, что ни один нормальный человек не захочет общаться с невоспитанным хамом, лгуном или грязнулей.
