15 (по старому стилю 3) апреля 1886 года в Кронштадте в семье коллежского советника Степана Яковлевича Гумилёва родился младший сын – будущий великий русский поэт, переводчик, литературный критик, путешественник, офицер Николай Гумилёв.
Его яркая, красивая, чрезвычайно активная и наполненная жизнь не перестает изумлять и завораживать.
Николая Степановича часто обвиняют в идеализме, излишнем романтизме. Однако во взгляде на определенные вещи он был гораздо трезвее и рассудительнее многих своих коллег и друзей.
В отличие от многих, он не имел привычки жаловаться на судьбу, не вступал в перебранки с историей, которую любил и очень хорошо знал. Как человек здравомыслящий, он понимал, что это глупо, как человек мужественный и гордый, знал, что так вести себя недостойно мужчины. Поэтому никто никогда не слышал от него сетований, недовольства, упреков, ни разу он не позволил себе истерических срывов.
Впрочем, не об этом. О Николае Гумилёве можно и нужно говорить долго. Но его жизнь так ярка и насыщенна, личность так многогранна, что лучше рассуждать не в общем, а о каких-то отдельных аспектах жизни и творчества.
Вот например. Я с детства очень люблю пьесу Э. Ростана «Сирано де Бержерак», видела много постановок, фильмы, телеспектакли, с удовольствием перечитываю в разных переводах.
Естественно, мне интересно, как к ней и к этому герою относился Николай Степанович.
Упоминания Ростана вообще встречаются у Гумилёва редко (я нашла всего три). И все отнюдь не в хвалебном смысле. Так, в статье о Бодлере он пишет, что в его творчестве нет «приторной слащавости Ростана» , в рецензии на «Вечерний альбом» Марины Цветаевой (первый сборник стихов) снисходительно замечает, что «эпиграф взят из Ростана, слово "мама" почти не сходит со страниц» и это явно объясняется юностью поэтессы.
А самый знаменитый ростановский герой лишь однажды проскальзывает в его стихотворении «Вы задумчивы, маркиза...»:
Вы задумчивы, маркиза?
Вы больны?
— Ах, мой друг, одни капризы
От луны.
Я люблю вас с новой страстью
Вновь и вновь.
— Я давно не верю в счастье
И любовь.
Но вокруг нас бродят пары,
Влюблены.
— Это чары, только чары
От луны.
Я хочу иль их развеять
Иль пропасть.
— Ах, Луи, как сладко верить
В вашу власть!
Но какой искать награды
Я бы мог?
— Боже! Всё, чего вам надо,
Мой цветок?
Если так, то всё готово,
Я нашёл.
Но должны сдержать вы слово.
— Хорошо!»
И помчали духи мрака
В вышину:
Сирано де Бержераком
На луну.
И рука его простёрла
Звонкий бич,
Чтоб схватить луну за горло
И избить.
Интересно, почему такое пренебрежение?
Казалось бы, у Николая Степановича с Сирано немало общего – некрасивая внешность, гордый и пылкий нрав, независимость, поэтический дар, отчаянная храбрость, стремление жить вопреки и бросать вызов.
Я сначала удивилась. А потом поняла: Сирано – совершенно не гумилёвский герой. Конечно, ростановский Сирано, не настоящий.
Почему?
Во-первых, отношение к своей несчастливой внешности.
Вспомним стенания Сирано на эту тему:
«Увы! Хвалиться нечем.
Кого же может полюбить урод?
<…>
Но как я к ней приду, когда мой милый носик
Всегда за полчаса приходит до меня?
<…>
Так жизнь моя несносна,
Что плакать мне и то нельзя.
Смешна бывает и слеза,
Когда она бежит по этакому носу!
<…>
Ведь я урод. Пойми! Я жалок... Я смешон!»
Гумилёва тоже никто и никогда не называл и не считал красавцем. Многие друзья и знакомые в воспоминаниях откровенно писали, насколько он некрасив, неказист внешне. Об этом же писали женщины, например, Ольга Арбенина, Ирина Одоевцева.
Однако Николай Степанович, зная, что совсем не Адонис, не отступал, добиваясь женщины. А женщинам его внешность не мешала любить его самозабвенно. И каким женщинам – красивым, талантливым, блестящим. Донжуанский список Гумилёва вполне сравним с пушкинским.
Кстати, надо заметить, что в XVII век большой нос не считался признаком уродства.
Второе. Сирано затевает скандалы, ссориться, дуэлирует, воюет «за правду».
Но чего добивается?
Конечно, наш Петр Наумович Фоменко говорил во время репетиций «Безумной из Шайо» Жироду:
«Не важно, что не удалось справиться со злом, важно, что мы очень хотели этого» .
Однако воевать в одиночку со всемирным злом – самое бесполезное занятие, если только ты не герой голливудских боевиков.
Сирано именно так и поступает. «О нет! Благодарю!» - говорит он, отказывается от карьеры, от жизни в свете, от возможности заняться делом. А что же взамен? Что реально он может изменить в существующем порядке вещей? Да и пытается ли? Он растрачивает жизнь на скандалы, обличение всех и вся, спасение очаровательных пьянчуг, суфлирование в любовных делах… В результате ему даже смерть не удается.
Гумилёв, поступал наоборот, практически в соответствии со знаменитой фразой А.П. Чехова: в своем деле, на своем месте делал все, от него зависящее, чтобы мир стал лучше, как человек чести, отдал долг Родине, как искатель приключений и страстный первооткрыватель, внес большой вклад в изучение Африки, его роль и место в русской литературе ХХ века в комментариях не нуждаются. Николай Степанович не растрачивал попусту посланный ему Богом дар, как Сирано. Знал себе цену, но при необходимости забывал о самолюбии и обидах ради дела. И в результате сколько всего успел за 35 лет. Многим на две или три долгих жизни хватило бы того, что он сделал за одну, так трагически оборванную посредине странствия земного.
Кстати, ни разу не встречала у Николая Степановича высказываний относительно Дон Кихота. Видимо, любимый герой Сирано тоже был у него не в чести.
Третье. То, что нас так трогает в пьесе. Сирано, вопреки своим чувствам, мукам ревности, сводит Роксану и Кристиана, представляя последнего в глазах девушки не только современным Гиацинтом, но еще и королем поэтов. Благородно! Однако настолько заигрывается, что Роксана влюбляется не в настоящего Кристиана, а в тот образ, который Сирано создает своими письмами, притворством, играми под балконом.
В результате Кристиан понимает, что супруга любит не его, а несуществующий на свете фантом, понимает, что никогда не сможет соответствовать этому образу. Так что его «пройдусь до нашего поста» - чистой воды самоубийство, он разве что мишень на грудь не прицепил.
Сирано, следуя своим понятиям о благородстве, и после смерти друга продолжает играть комедию и лгать. Таким образом, он делает несчастными троих человек, ломает, губит три жизни. Ненамеренно, конечно. Но в итоге никто не счастлив. Один погиб, второй - никому ненужный калека, третья - вечная затворница и печальница в самые цветущие годы. А в финале Роксана еще и остается с неистребимым чувством вины после смерти Сирано.
Гумилёв не боялся ни признания в любви, ни соперничества, ни возможности быть отвергнутым. Да, у него были неудачные романы – с Елизаветой Дмитриевой, с Еленой Дюбуше. Но даже в этих случаях он не изображал несчастного и обиженного судьбой, умел иронически принять любовную неудачу. Не говоря уже о том, что Ахматовой он добивался пять лет. И добился.
Естественно, Николаю Степановичу был непонятен и чужд герой, который из-за собственных комплексов не смог даже признаться в любви единственно дорогой на свете женщине, не то, что попытаться добиться ее.
Да и вообще бездеятельный пафос Сирано, полагаю, не вызывал у него сочувствия. При всем романтизме, идеализме Николай Степанович был человек дела, человек практический, творец в полном смысле этого слова. Он не жил в мечтах, а воплощал мечты в жизнь, задумав что-то, он совершал это, упрямо преодолевая преграды, любя Родину, он служил ей и готов был отдать за нее жизнь.
Так что я, пожалуй, понимаю пассажи Гумилёва о слащавости и приторности трагедии. Да и вообще с возрастом взгляд на ее сюжет и героев сильно меняется
Конечно, это не уменьшит моей любви к пьесе – уж больно хорошо написано.
Однако Сирано действительно абсолютно антигумилёвский герой.