Наверное, у всякой женщины есть такие-то мелкие, вроде не критичные и не смертельные, но противные пунктики. Из разряда – вышла на улицу с причёской «я у мамы дурочка» и красным от насморка носом – к встрече со знакомой-ехидной. Опаздываешь на работу – быть рейду по отлову опоздунов. Забьёшь на макияж и в кои-то веки позволишь себе немытую голову – жди встречи с тем, кто сильно нравится. Неприятно, но порой досадно до ужаса.
Есть пунктик и у меня. Если кратко назвать: «А кто это у нас тут бездельничает?»
Еще на работе, стоило, честно и много поработав, налить себе кофейку и стянуть газету – тут же являлся кто-то из вышестоящих. В деревне летом, с утра до обеда не присаживалась: свои погодки-шустряки, племянница, бабушка неходячая, кот вечно голодный – и тот за ноги грызет…Но я твердо знала: стоил все-таки всех утолкать, накормить, приглядеть, посадить семь розовых кустов и собраться на бал (ну, присесть с кофе и газетой), тут же являлся или кто-то из трудолюбивых соседей с очередным пучком рассады в дар или родственник, прораб на стройке египетских пирамид в прошлой жизни, чей девиз: «И сам не присяду, и вам не дам».
Потому у Катерины Масетти прочитала об этом любопытном явлении, в «Семейной могиле» (главная героиня – жена фермера, двое маленьких детей).
«Все это было настолько несправедливо, что мне хотелось вцепиться ему (мужа – прим.) в патлы и оттаскать его как следует по всей кухне. Но справедливости ради надо сказать, что большую часть времени он все же не был таким прямолинейным, разве что поздно вечером, когда еле-еле притаскивался домой после работы с гудящей от трактора головой. В такие моменты ему казалось, что у меня тут не жизнь, а рай: дети уже спали, в доме пахло едой, было тихо и спокойно, в кухне чистота, мерно гудит посудомоечная машина, можно смыть с себя соль и пот трудового дня и опуститься на диван с газетой и банкой пива. С газетой, которую сама я успевала читать только на работе, с пивом, которое я таскала домой на своем горбу… А к тому времени, как он дочитывал до страницы спортивного обозрения, я успевала закинуть новую порцию белья в стиральную машину, развесить уже выстиранное, и к странице комиксов я даже порой могла присесть рядом с ним, чтобы заштопать детскую одежку. Если, конечно, не стояла на кухне, готовя ему обед на завтра.
Но этого он не понимал. Он не видел, как я надрывалась, — ведь вся эта «бабская работа» заметна лишь тогда, когда ее никто не делает.
А если мальчишки орали в два горла, все летело кувырком, я неслась из города на всех парах с двухместной коляской, тяжелыми сумками и дикой головной болью, зная, что через полчаса должен быть готов ужин, — его не было. Когда я, не успев раздеться, вбегала в кухню и не могла сходить в туалет, разрываемая детьми на части, — его не было».
Поинтересовалась у подруг, бывает ли такое. Меня утешили: часто и густо. Стоит в череде дел присесть, - несет супруга, кого-то из родственников, когда ты в отдыхе и чае во всей красе.
Ну и ладно. Отдыхать надо обязательно, что бы там внутри про безделье не казалось, и кто бы там из окружающих что ни думал. Да и вообще, стыд не дым, глаза не выест.