Полтора года назад в нашем музее проходила выставка "Стоп! Снято!", представившая подлинные предметы разных религий, ставшие в советское время экспонатами музея, а затем использованные кинематографистами в качестве реквизита. Облачения, иконы, кресты, амулеты, шаманский бубен, буддийские маски… Музейные экспонаты снимались в картинах Сергея Эйзенштейна, Леонида Трауберга и Григория Козинцева, Глеба Панфилова, Александра Алова и Владимира Наумова, Элема Климова, Никиты Михалкова и других режиссеров. В лентах этих прославленных режиссеров, среди которых «Октябрь», первая звуковая картина «Ленфильма» «Одна», «Овод» с легендарными Олегом Стриженовым, Николаем Симоновым, дебютный фильм Глеба Панфилова «В огне брода нет», фантастический фильм по роману Александра Беляева «Завещание профессора Доуля», советско-итальянский фильм с Марчелло Мастроянни «Очи черные», внимательный зритель может увидеть предметы из собрания Музея.
Сегодня мы запускаем цикл сюжетов, посвященных этим предметам. И завязка нашего цикла совсем не тривиальна!
Любители ли вы детективы? Мы их просто обожаем! Сегодня наш рассказ об образке Св. Николая, который можно увидеть в одном популярном советском детективе.
С конца 1960-х годов в советском публичном дискурсе распространился мотив переосмысления русской истории, переоценки древнерусского искусства и народной религиозности.
Это отразилось и в советском детективном кино: появились сюжеты, связанные с торговлей антиквариатом, частыми героями стали коллекционеры, собиратели икон, эксперты, реставраторы, сотрудники музеев. У религиозных предметов, попадавших на съемки в фильмы этого жанра, появляется новая характеристика, отныне это – «дорогая старинная вещь», «ценный предмет».
Художники детективного фильма режиссера Евгения Татарского «Колье Шарлотты» (1984 г.) отобрали в Музее истории религии и атеизма (тогда он назывался так) четыре небольших образка: два каменных сувенирных, привезенных из Палестины, и два старообрядческих, резной на кости и медный, встроенный в украшенную филигранью основу. В итоговый кадр попал тот из них, который создавал образ религиозной древности.
Образок представляет собой полую металлическую коробочку, которую в начале XX века непрофессиональный мастер украсил филигранью и эмалью и вставил две жемчужины невысокого качества. В центр он поместил обрезанную по краю медную литую иконку св. Николая Чудотворца, изготовленную в XIX веке. Подобные медные иконки во множестве выпускали кустарные старообрядческие мастерские в XVIII–XIX веках.
В фильме вокруг этого образка построен диалог между следователем Серегиным (в исполнении Кирилла Лаврова), специализировавшемся на расследовании дел, связанных с антиквариатом, и его начальником:
– Не могли бы вы нам рассказать, что это за штучка?
– Ну, на первый взгляд эта вещичка – произведение искусства XVI века.
– Неужели самого Ивана Грозного?
– Надо произвести тщательный анализ, атрибутировать и так далее. Во всяком случае, котироваться эта штучка должна весьма высоко.
Из этой сцены видно, что перед художниками фильма стояла задача подобрать предмет, создающий впечатление дорогой вещи. При этом дороговизна связывалась с исторической и художественной значимостью.