НАЧАЛО
Неделя пролетела в подготовке к школе. Но все время я помнила о том, что Марк вот-вот вернется. Наконец, эта бесконечная неделя закончилась. С утра я пошла к ним. У дома стояла машина Аркадия Петровича, когда я подошла он как раз вышел.
– Аркадий Петрович, вы уже за Марком.
– Да, Танюша, на вокзал, через час будем дома, только ты не жди, приходи к обеду, хорошо?
– Ладно, до встречи.
Он уехал, а я, расстроенная ушла, но потом я поняла, почему он не взял меня с собой. Он не хотел, чтобы я видела Марка совсем беспомощным там, на вокзале, а потом дома, после дороги. Я зашла домой, попросила у мамы денег на две дорогие книги, она дала, и я купила два подарочных альбома, Рериха для Аркадия Петровича и Врубеля для Марка.
Я пришла, когда стол был уже накрыт к обеду и ждали только меня. Моя девчоночья радость при виде Марка резко контрастировала с его сдержанным поведением, он, вероятно, боялся, что за то время, что мы не виделись я изменила свое отношение к нему, он боялся жалости. Но Марк не догадывался, что это именно он сделал меня взрослой и умной девочкой, поэтому я и ухом не повела, увидев его настороженный взгляд , и, как и раньше, растрепав его рыжую шевелюру, закружилась вокруг коляски.
Я вручила подарки и мы сели за стол. О его поездке не было сказано ни слова. Они слушали меня, а я, расписывая свою жизнь в чужом северном городе, вдруг поняла, что я сейчас здесь лишняя. И я, как можно веселее, сказала:
– Ну, с северной эпопеей у меня закончено, теперь я с вами, но сегодня вам и без меня есть о чем поговорить. Вы ведь тоже давно не виделись. Марк, жду звонка.
И, попрощавшись, я ушла. На мое счастье дома никого не было и я вволю наплакалась, вспоминая напряженное лицо Марка, его неуверенные взгляды в мою сторону, свое наигранное, как мне казалось, поведение. Но стать такой, как прежде, два года назад, я уже не могла, я повзрослела. Марк позвонил во второй половине дня. Я летела к ним на крыльях, я была счастлива.
И опять начались наши ежедневные встречи. Но теперь я, почему-то, боялась, что очередное наше свидание станет последним. Какая-то недосказанность была в наших отношениях,но мы старались не показывать ее друг другу. Я не понимала ее природы, это теперь я знаю, что мы оба стеснялись своей любви. Но почему ее не увидел такой взрослый и умный Аркадий Петрович, может быть тогда все бы пошло по-другому.
В последнее время он вообще меня стал беспокоить. Он худел, ходил мрачный, редко шутил и улыбался. К месту и не к месту говорил о проблемах на работе, хотя я до сих пор не знала, где он работает. Близился Новый Год, мои родители хотели пригласить их на Новый год к нам, он сказал, что это исключено. Я надеялась, что он пригласит нас всех к себе. Но даже я не удостоилась такой части. Новый год я встречала в кругу семьи. Вскоре после новогодних праздников позвонил Аркадий Петрович и предупредил, что уезжает в командировку, поэтому наши с Марком встречи пока отменяются. Но мы не особенно расстроились, потому что постоянно разговаривали по телефону.
Зато меня расстроила мама, она ходила навещать подругу в больнице и там ей, якобы, показали Аркадия Петровича, я ей не поверила, ведь она его ни разу не видела. Я хотела было сходить в больницу и сама узнать, но вдруг поняла, что я не знаю их фамилии. Почему же за столько лет мы как следует не познакомились, ведь и они моей фамилии тоже не знают.
Где-то через месяц, в воскресенье Марк позвонил раньше обычного и сказал, что они с отцом ждут меня. Аркадий Петрович за то время, что я его не видела сильно сдал. А когда я собралась уходить, пошел меня провожать. По дороге он спрашивал меня о планах на будущее и в лоб спросил, как я отношусь к Марку, я не нашла что ответить, кроме слов “очень хорошо”, да и от них смутилась. А еще я набралась смелости и спросила их фамилию.
– Кравцовы, а твою я знаю – Белоусова, правильно?
– Да, – ответила я, и мы с ним распрощались.
Началась весна и мы с Марком все чаще стали заниматься в беседке. Десятый класс для нас с ним заканчивался успешно. Когда начались каникулы я решила, что буду работать, но Марк сказал, что это можно сделать в интернете. Он уже так год работает и накопил значительную сумму. За месяц он научил и меня. Мама очень удивилась, когда я показала через месяц показала свой заработок, но вывести эти деньги я не могла, поэтому пришлось подключать маму. Правда потом она сказала, чтобы я их копила на будущее. Мне хотелось иметь хороший ноутбук и телефон, и я, как и Марк, стала копить.
На две недели в июле мы поехали в деревню, там я и отметила свое семнадцатилетие. Отдых в деревне всем был хорош, но там у меня кроме телефона не было связи с Марком. Да и моя работа застопорилась. Но бабушка с дедушкой так были рады, что мы в кои то годы приехали всей семьей, поэтому я даже не помышляла уехать раньше. Марк звонил каждый день, мы подолгу разговаривали, я была в курсе всех новостей. А новости были, оказывается Аркадий Петрович уехал в командировку, а в доме теперь, кроме домработницы, появился мужчина в помощь Марку.
В город мы вернулись отдохнувшие, несмотря на то, что и отец, и мы с мамой много работали по хозяйству. Но свежий воздух сделал свое дело. Я сразу побежала к Марку, отец его еще не вернулся. А я думала, просить его выехать как-нибудь всем на природу. Марк ждал его со дня на день. Но лето кончилось я пошла в школу, Марк тоже приступил к занятиям, а Аркадия Петровича все не было.
Когда он приехал, я его не узнала, он выглядел усталым и постаревшим. Марк говорил, что он часто закрывается у себя в комнате, хотя раньше никогда этого не делал, и с нами он почти перестал общаться, наши задушевные беседы прекратились. В доме как-то сразу стало уныло и тоскливо. Сказалось это и на Марке, он стал раздражительным и признался мне, что с некоторых пор перестал понимать отца.
С середины октября почти каждый день шли дожди, в доме и вовсе стало неуютно. Тем более мужчина, которого звали Виктор Семенович, так и оставался в их доме. В один из таких слякотно-дождливых дней, когда в нашем доме только начинала все просыпаться, раздался стук в калитку. Я, накинув, плащ, пошла открывать. К моему удивлению пришел дядя Паша, мы быстро побежали к дому, так как дождь лил как из ведра. Он сразу обратился к отцу:
– Сергей, нужна твоя помощь, я один не справлюсь, Виктор дежурит в больнице, а я совсем растерялся.
– Да что случилось?
– Аркадий Петрович зачем-то с самого утра усадил в машину Марка и уехал по такой вот жуткой погоде. А через минут через двадцать нам позвонили что машина разбилась в пяти километрах от города. Он насмерть, а что с Марком мы не знаем, его забрали в больницу.
Отец сразу ушел с дядей Пашей, а мы с мамой побежали в больницу. Нас долго не пускали в палату, но потом вышел Виктор Семенович позвал нас. Марк лежал бледный, голова у него была перевязана. Увидев нас, он пытался что-то сказать, но не мог. Мама пошла к врачу, а я осталась с ним. Взяв его за руку и старалась не заплакать и говорила, говорила ему, что все будет хорошо. Потом пришла медсестра и попросила всех выйти.
Как выяснила мама, Марк почти не пострадал, но испытал сильнейший шок, поэтому пока он будет находиться в больнице. А еще ей сообщила ее подруга, работающая в онкологии, что у Кравцова был рак, запущенный, и надежды на выздоровление никакой не было. Все это вначале плохо до меня доходило, слишком я была расстроена.
Папа помог с похоронами, оказывается незадолго до случившегося, Аркадий Петрович выделил дяде Паше наличными большую сумму денег и сказал, что он может уже через неделю тратить ее. Это навело нас на нехорошую мысль. Но когда вдруг по почте мне пришло письмо без обратного адреса и я прочитала там одно единственное слово “Прости” я была в ярости. Какое право он имел на чужую жизнь, почему он решил лишить собственного сына жизни. Эти “Почему” не давали мне покоя.Я каждый день ходила в больницу, Марк давно все понял, но так и не сказал мне, как он относится к поступку отца, да и вряд ли когда-либо скажет.
Виктор Семенович, который оказался двоюродным братом Кравцова, догадывался, что добром все не кончится, но остановить Аркадия Петровича не смог, тот перед тем, как уехать на смерть, отправил его в офис своей фирмы, где, якобы, ему должны передать какие-то бумаги. Но не получив никаких бумаг, он понял, что тот его просто обманул.
– Пока я выяснял в каком направлении они уехали, случилось то, что он и планировал сделать. Вот только к мучениям Марка он добавил новые.
И он рассказал, что одиннадцать лет назад случилось первое несчастье в их семье, тогда погибла мать Марка, пострадал мальчик, а Аркадий Петрович отделался только переломами. Он всю жизнь чувствовал свою вину перед покойной женой и перед сыном, для которого он делал все, что только можно было сделать. Но когда у него обнаружили рак, у него как-будто в голове помутилось. Фирма стала терпеть убытки, все его решения не приводили к нужному результату, он все чаще паниковал, говорил, что обрекает Марка на голодную смерть.
– Но что сделано не исправить, надо жить дальше и я надеюсь, Танечка, что вы не оставите моего племянника в беде. Фирмой пока буду заниматься я, он оставил распоряжения на этот счет, но он не знал, что его наследник останется жив, поэтому я все бразды правления отдам Марку, когда мальчику исполнится 18 лет.
Марк после больницы переехал к нам, он не хотел возвращаться в тот дом, который он никогда не любил, а через полгода дом удалось продать и купить новый в пригороде. Пока его ремонтируют, и туда же перевезли всю библиотеку. Маша и Лесли живут временно у бабушки с дедушкой, Марк не захотел с ними расставаться. Мы с Марком ждем июля, когда и мне, наконец, исполнится восемнадцать.
***
Мы поступили в один университет, на один факультет, а перед Новым Годом поженились и переехали в новый дом, он хоть и не такой большой, но уютный.
Спасибо вам, дорогие читатели, за внимание, если не трудно, то ставьте лайки и делитесь прочитанным в соцсетях.
Читайте также:
Старые письма