Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается...Если позволите, пофантазировать, то, примерно, вот так получается:
Прошло 33 года....
Вот как- то раз, выходит Герцог на крылечко,а стояло то крылечко ни много ни мало на берегу Волги- матушки, ну с домом конечно стояло. Расправляет он значит там свою грудь ( уже не молодецкую), да как крикнет своим(неместным) тенором: эге-ге-ге, сторонушка..
Тут и Герцогиня на крылечко выползла (слегка уже беззубая, да много ли поправишь по Полису), сообщила супругу о желании своем, уже не девичьем, хочу, мол, рыбки жареной, да побыстрее бы, а то варенье гороховое, уже намедни все съедено, а позавтракать хочется...
Родина моя милая, куда Филипп желал, а я попал, ну тут делать нечего, взвалил на плечи невод старенький, с каким ездил в Англию, да не зачерпнула сеть...да и пошел к Волге- матушке путассу ловить, а то и селёдочку...
Надо сказывать, что к той поре денежки в семье давно уж кончились, а детки выросли и живут припеваючи, возглавляя ВИА " Песни Севера".
Ну вернёмся к берегу, где рыбачит прЫнц наш сказочный. Не волнуется Волга- матушка, не бурлит ее дно могучее. Ни внимания, ни презрения не показывает, и ничего главное, не ловится, ну прям как тогда, у бабушки...
Опечалился детинушка, закопал свою сеть дырявую, да пошел он в гости к своей соседушке, он нередко туда захаживал.
-Ну, здорово, Опра Васильевна, не гони ты меня и не гневайся, опять послала меня Улыбка за рыбкою, так пришел к тебе,- вот что молвил он ей.
-Сколько раз тебе старому сказано, - отвечает ему Опра Васильевна. С той поры, как получены паспорты, тебе можно на Биржу являетися, да в учёт по прописке занимать очередь, а уж здесь ничего не получите. Да и что брать у трухлявой старушечки, что живёт натуральным хозяйством лишь.
Ещё пуще старик пригорюнился, а что делать, рыбки - то хочется, не селёдки уж, можно, а палтуса. Возвращаться домой несподручно так. Непривычно, без подати, голодно...
Тут вдруг вспомнил наш милый Егорушка (так он нынче числится в паспорте), что число то сегодня 10, знать на почте уж ждёт перевод его, со далёкой любимой сторонушки, там возможно, лежит и посылочка, с воблой вяленой, присланной с Англии.
Почесал, что осталось Звездунушко, и рысцою направился к зданию, где уж ждали гостинцы заморские, чек на денежку, новые гольфики к килту ношеному - переношеному, но не принятому и не оцененному, в этой странной далёкой сторонушке, что навеки останется в памяти...