Альфа хоть и была размером с большую муху, но постоянно кусалась. Часто безо всякой причины. Точнее - всегда без неё. Она была маленькой и, видимо, это было единственной возможностью напомнить всем, что она не муха, а собака. Она кусала всех. Своих несильно, так для профилактики, чужих кусала как положено, поэтому часто летала по комнате как муха.
Она никого и никогда не любила и было похоже, что ей это нравилось. Я был кусан ей ровно столько раз, сколько был у соседей. Если ей не удавалось укусить сразу, из-за толчеи в прихожей, она выжидала момент, подходила, поворачивала голову боком (так кусать за ногу удобнее) максимально широко открывала рот и кусала. Только после этого, она с чувством выполненного долга оглядывала квартиру на наличие не кусанных и цокала к себе в кресло.
И тут, произошло страшное. Там какая-то многоходовочка закончилась тем, что в эту же квартиру въехал молодой сиамский кот. Встреча их была эпической. Они встали как вкопанные и долго, изучающе, друг на друга смотрели. Опыт и коварство, против борзоты и молодости. Консервативные ценности и устои, против свободолюбия и безнаказанности. Старая вредная собачонка и полный сиамских сил кот подросток.
Альфа сразу поняла, что так вот подойти и безнаказанно укусить, как всегда, не получится. Василий, стоял в боевой позе ершом на длинных когтях, вовсе не из-за Альфы. Это было его обычное настроение. Дальше всё развивалось стремительно. Долго в позе заведённой пружины не простоишь и Васю пульнуло в стену. Он сделал два круга по комнате и порвал любимые фото-обои хозяйки с гладью озера и кувшинками. Альфа настолько офигела от акробатических трюков, что начала зверски кусать своё любимое кресло.
Я был приглашён как специалист по котам и сидел на кухне в перчатках. Хозяйка дома нервно сёрбала из блюдца чай и вслух перечисляла бьющееся в комнате.
Внезапно всё стихло. "Так там разбивать больше нечего" - горько поиронизировала хозяйка. Мы крадучись дошли до двери комнаты, гадая, кто же из них погиб. Я перчатками открыл дверь. В комнате, действительно, не было ни одного целого предмета. На кресле в позе двух копилок, бок о бок, сидели Альфа и Василий. Он с прокусанным ухом, она исцарапанная и разноцветная как персидский ковёр.
Что там у них произошло и как они договорились непонятно, но они не просто подружились, а стали родственниками. С тех пор они спали цельным клубком на изодранном кресле и были неразлучны. Альфа перестала кусаться, хотя, по привычке, подходила, иногда, открывала широко рот, но делала вид, что зевает и спокойно возвращалась к себе в серо-голубое сиамское облако на кресло.
Васька очень переживал когда Альфа умерла. Он ходил вокруг кресла и истошно мяукал откуда-то из глубины кошачьей души. Никто и не думал заводить собаку снова, но кот не находил себе места и таки решились. Васю по привычке согнуло в немыслимую петлю, но, увидя щенка, он к нему подошёл, понюхал, попробовал на прочность лапой и вернулся к себе в кресло. Теперь уже он был консерватором, а домой принесли абсолютного либерала, который тут же напрудил посреди комнаты.
Нет, они не были врагами, но на кресло собаке дороги не было. Это было царство сиамское и второй царице на троне не бывать.
Вася, изредка, приходил под сирень, где была похоронена Альфа и подолгу там сидел. Может вспоминал былое, а может рассказывал ей о новой собаке в доме.
Когда Васю водили на случку, у хозяев всегда было одно условие - чтобы у одного из котят, у девочки, имя было Альфа.
