Настоящая история злой мачехи: начало, назад
Несколько часов Кощея металась во сне, беспокойно вскрикивая, но Варвара почти не сомкнула глаз вовсе не из-за столь обременительного соседства. Мысли самой собой соскакивали на ребёнка, прекратившего к утру свистопляску, но не избавившего от тягостного ощущения присутствия чего-то чужеродного. Несмотря на юность, Варвара была не из пугливых, но краткое вчерашнее прикосновение к животу на мгновение позволило почувствовать тёмное, страшное. Непонятное.
Глубокая ночь играла скверные шутки со зрением, покрывая паутиной руки и ноги Кощеи, и, когда луна промелькнула среди обрывков туч, забросив сквозь щели в стенах толику призрачного света, явственно привиделось, что паутина эта растёт, дышит.
Отчаявшись уснуть, Варвара наконец она не выдержала и зажгла лучину, чтобы ещё разок рассмотреть гостью, но, кроме сильной бледности, ничего не нашла. Так и ворочалась до рассвета.
Зря Варвара опасалась, что разгневанный кузнец будет искать здесь сбежавшую жену на сносях — в тот день он не пришёл. А когда потом прибежал, родимый, было уже слишком поздно отговаривать.
Кощея проснулась с восходом солнца, так что вышли рано и к полудню уже были на капище. Неведомая сила тащила Кощею вперёд, заставляя перебирать ноги в стоптанных лаптях, но когда долгожданные силуэты идолов проступили за деревьями на холме, облегчения это не принесло.
Ведун издалека почуял нас и вышел на пригорок, прикрыв глаза от яркого солнца, палившего что есть мочи. От непогоды не осталось и следа, унеся и свежесть, но Кощея не чувствовала усталости, только обтирала рукавом пот со лба.
Подойдя ближе, Кощея стала столбом, боялась сделать ещё один шаг, а ведун кружил рядом, двигаясь так плавно, словно плыл по воздуху. Наконец он остановился.
— Что ты хочешь? — голос ведуна был тих, невыразителен.
— Хочу знать, что это, — она показала взглядом вниз.
Повесть с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Тьма, у которой нет имени. Тьма, которая всегда будет следовать за тобой. Тьма, рождённая от слишком большой любви. Теперь ты знаешь. Что ты хочешь?
— Избавь меня от тьмы. Я хотела спрыгнуть в реку с обрыва, много раз ходила туда, но не смогла. Жить хочу. Хочу детей, много здоровых и красивых ребятишек… Не отпускает меня земля, — Кощея прижала руки к груди.
— У твоего желания есть цена.
— Я готова, — глаза её неожиданно сильно полыхнули, — назови любую.
Ведун внимательно всмотрелся в лицо Кощеи.
— Ты будешь жить, пока носишь плод. И пока ты не остановишься, каждый твой ребёнок будет делать тебя сильнее. Тьма будет бежать за тобой, но не сможет найти. Никто не сможет, если только ты не захочешь. Так ты сможешь обмануть тьму. Даже стоять рядом, а она тебя не заметит.
— Но как же я сделаю это?
— Мне нужно учить тебя, женщина, как это делается? Ты идеальный сосуд плодородия. Просто не допускай, чтобы тот опустошался.
— Я согласна, — Кощея распрямилась, поправила косы.
— Не забывай, тьма голодна. Она будет грызть других, пока ищет тебя.
— Чего она хочет от меня?
— То же, что и другие дети. Любви своей матери. Тот, кто её лишён, никогда не сможет прекратить поиски. Ты понимаешь это?
— Да, понимаю, — Кощея упрямо кивнула, — пусть кто-нибудь другой заботится об этом… Ребёнке.
— О нём позаботятся.
Ведун поднял ладони и положил их на то место, где должно скрываться солнечное сплетение. Кощея охнула, и ладони провалились внутрь. Жилистые руки вытащили блестящий комок переплетающихся нитей, похожий на огромное сверкающее яйцо, только чёрное.
Кощея зажмурилась и прикрыла глаза, словно от слишком яркого света.
Ведун развёл руки в стороны, и яйцо повисло, чуть подрагивая, а потом взорвалось разлетающимися повсюду каплями. Варвара задрала голову и увидела, как прямо над ней капли собираются заново, падая на щёки и лоб и обжигая холодом. А потом капли сложились в нити, сплелись в паутину и укутали её с ног до головы, врастая в кожу, проникая в волосы.
Варвара повалилась на траву.
