За очередное глумление над классикой и моралью Богомолов вновь заработал кучу денег.
Режиссеру Константину Богомолову (широко известному в православных кругах под псевдонимом «Богохулов») давно уже явно тесно в рамках драматического театра. Недавно выйдя на просторы реальной жизни, поставив спектакль под названием «Венчание с Ксенией Собчак» в сакральном пространстве православного храма, модный творец на сей раз решил заняться освоением сценического пространства Пермского оперного театра. И поставил там «Кармен». В своей, естественно, интерпретации.
В модном жанре «режоперы» режиссерская трактовка, как правило, не имеет к музыке и либретто оригинала никакого отношения. Как подлинный классик сего жанра, "Богохулов" и на сей раз остался верен себе.
В его постановке, как рассказывает один из рецензентов ( «Пермь — театральная столица», или «Это просто нравственное дно»), действие известной нам с детства классической оперы происходит в «Одессе незадолго до и сразу после революции. На сцене одесский еврейско-бандитско-погромно-революционный колорит. Кармен – одесская еврейка-сирота, работница фабрики Гозмана, известная в воровской среде под кличкой Сонька-Золотая ручка; Хозе — русский солдат царской армии; Микаэла – его богобоязненная сестра, приезжающая в Одессу по месту службы брата из родной их деревни Небезеево под Архангельском. Кармен дарит Хозе цветок, который при внимательном рассмотрении очень похож на... тампон». В финале Хозе превращается в маньяка. Он связывает Кармен, пытает утюгом, кромсает щипцами, душит мешком, а потом... расчленяет бензопилой! Ну и т.д.
- Как истый постмодернист, режиссер наполняет свое «произведение» ( "Кармен" Ж.Бизе, Пермская опера, реж. К.Богомолов, дир. Ф. Чижевский) множеством аллюзий: «Изнемогающая от жары в застенке Кармен обязательно заставит вспомнить Нонну Мордюкову в "Комиссаре" Аскольдова, речь от создателя "Тореадоров" кинопромышленника Шмулевича в еврейском кабаке близко к тексту повторяет монолог персонажа Евгения Евстигнеева в "Мы из джаза" Шахназарова, впридачу к "Рабе любви" непременно всплывет и другой ретро-киношлягер Никиты Михалкова – возвращение Хозе к Кармен спроецируется на "Пять вечеров"; а уже во втором действии, третьем акте оперы, в семейной сцене Хозе из бандитки-сионистки переквалифицировавшая в интернационалистку-партработницу Кармен напомнит героиню Инны Чуриковой из "Прошу слова" Панфилова».
Подробно пересказывать все перипетии сюжета и постмодернистские новшества, коими "Богохулов" наполнил свой спектакль, невозможно, не нужно и, самое главное, очень противно. Главное заключается в том, что со времени «Идеального мужа» внутренняя глубинная сущность сего творца, пожалуй, не проявлялась столь ярко. Давно уже мы (хотя и привычные ко всему) не видели столь полного набора самого разнообразного глумления и принципиально понижающего идеальные смыслы стёба.
Не паразитировать над классикой «творцы», подобные Богохулову, никак не могут в силу своей творческой импотенции, неспособности создать что-то оригинальное, сугубо своё. Не питаясь живой плотью и кровью классической культуры, они, как настоящие вампиры, существовать в творческом пространстве абсолютно не способны и при этом ожесточенно настаивают на своем праве творить все, что им вздумается, и на своей полной безнаказанности.
- В качестве довеска можно лишь указать размеры гонораров творцов новой «Кармен» в пермском варианте. Согласно данным сайта Госзакупок, гонорар самого Богомолова составил 1,3 млн. руб., дирижёра – 1,5 млн. руб., художника-постановщика Ларисы Ломакиной – 963 тыс. руб.
Прикрывшись нашумевшим манифестом про то, как надо нам «правильно» входить в Европу, Богохулов и К°, видимо, окончательно решили, что жизнь удалась, и продолжают резвиться за государственный счет. И это притом, что высшие лица государства не устают повторять свои абсолютно правильные тезисы о необходимости в культуре отстаивать и приумножать наши традиционные ценности. А патриотические художники, ориентированные на развитие классической традиции в культуре, продолжают испытывать немалые трудности с финансированием. До тех пор, пока культурная политика в нашем Отечестве будет страдать такой двойственностью, перспективы национального возрождения по-прежнему будут выглядеть, мягко говоря, довольно туманно.
Владимир Семенко