- Кира, тебе тоже не спится накануне совершеннолетия?
- Да, папа… И это тоже.
- Не переживай. Ничего не изменится. Просто ты стала на год старше, вот и все. Теперь ты можешь водить машину и покупать алкоголь в супермаркете.
- Ну вот еще, как будто это такие важные вещи… Папа, а можно тебя попросить?
- Сегодня – все, что угодно.
- Это зеркало… От него надо избавиться.
Борис Дмитриевич нахмурился и внимательно вгляделся в него.
- А ты знаешь, возможно, ты и права. Оно потрескалось, в нем уже почти ничего не разглядеть. Странные дела. Я думал, что у таких вещей более долгий срок жизни. Ну да ладно, вынесем его на помойку, возможно, оно попадется на глаза какому-нибудь любителю старины, который отреставрирует его.
- Нет, от него нужно избавиться насовсем. Чтобы люди не смотрели в него.
- Ты точно ничего не хочешь мне рассказать, Кира?
- Не знаю даже, как это сказать. Мне… мне приснилась мама, и она сказала, что в это зеркало больше не должны смотреть. Что из него может выйти что-то такое, что выходить не должно.
- Мама, говоришь… Да, у нее были особенные отношения с этим зеркалом, что-то она в нем видела такое, что пугало ее. Возможно, надо было сделать это раньше. 18 лет назад. Что ж, лучше поздно, чем никогда.
Светало. Кира с отцом вышли к причалу, где качался на волнах катер. Они погрузили зеркало и завели мотор. Было холодно, ветер с реки пробирал до костей, а по утрам у берега уже замерзала вода. Скоро зима, - подумала Кира, потирая руки, чтобы согреться.
Они отплыли далеко от берега, и там, почти на середине реки, сбросили его в воду, наблюдая, как оно медленно погружается в темную глубину. По воде пошли круги, а потом речная гладь снова стала неподвижной. Кира смотрела на воду, как будто стояла на краю могилы, куда только что опустили что-то очень дорогое. На душе защемило. А вдруг она вернулась бы… хотя бы еще один разок… Может быть, не стоило так спешить?
Нет, она же сказала, что прощается навсегда. Это почти как исполнить последнюю волю. Она все сделала правильно.
- А знаешь, Кира. Я иногда приходил к этому зеркалу. Оно как будто звало меня к себе. Я стоял и смотрел на него, не понимая, почему я нахожусь там и что я пытаюсь в нем разглядеть. Странная вещь.
- А как оно попало в дом?
- Ой, долгая история, и не очень хорошая. Есть много вещей, которые я сделал в жизни и за которые мне стыдно. Вот и здесь – этим зеркалом одни люди оплатили свои долги. Может, и не стоило вот так… Оно могло быть семейной реликвией, которая передавалась из поколения в поколение, а я просто забрал его.
- Ты мог поступить по-другому? Простить долг?
- Мог, конечно. Но я же не мог простить долги всем. Простишь одним, другие начнут просить того же. А надо было просто жить по средствам и не занимать. Хотя что я говорю, время было такое, можно было бы по средствам, если бы они вообще были… Хорошо, что ты в нем не жила. Ты у меня слишком сердобольная, чтобы смотреть на то, что происходило. Ненавидела бы своего отца за то, что он такой мерзавец.
- Папа, ну что ты, как я могу тебя ненавидеть. И что ты на себя наговариваешь.
- За то, что я когда-то делал – могла бы. Но я заплатил за это жизнями тех, кого любил. Знаешь, ничто не проходит бесследно. Любое зло обязательно будет наказано, рано или поздно. Вот и я получил по заслугам. Только их этим не вернешь. Вот так оказалось, нужно прожить целую жизнь, чтобы понять – нельзя идти к цели «любой ценой». И даже на войне не «все средства хороши». Есть вещи, с которыми потом приходится жить. Просыпаться по ночам в холодном поту от кошмаров, которые никогда не отпустят. И понимать, что ты это заслужил. Знаешь, я иногда думаю о смерти, как об избавлении. Чтобы это все наконец закончилось и наступило забвение.
- Папа, что ты такое говоришь.
- Да, я гоню от себя эти мысли. Смотрю на тебя и думаю – как такой как я мог породить на свет что-то такое чистое и доброе, как ты. Наверное, я должен был что-то хорошее дать этому миру, поэтому ты у меня вот такая. Ты мое искупление. Только сложно тебе будет в жизни. Вот и держусь изо всех сил – чтобы вырастить тебя, дождаться того дня, когда ты встретишь хорошего человека, который будет любить тебя и заботиться. Тогда и умирать не страшно будет.
- Папа, не говори так. У тебя еще много лет впереди, ты же совсем не старый.
- Не старый, внешне, наверное. А внутри уже старик, который безумно устал.
- Так поехали куда-нибудь, где лето, океан и никакой работы. Будем сидеть на пляже, пить мохито и любоваться закатом. Отдыхать, гулять, спать до обеда. Ты же такой трудоголик, в отпуске почти не бываешь – не удивительно, что наступает вот такое выгорание, когда ничего не хочется.
- Если бы все было так просто. От себя не убежишь. Куда бы ты ни ехал, ты везешь с собой себя самого. А теперь давай возвращаться, что-то совсем холодно стало. Наверное, на неделе уже первый снег выпадет.
Борис Дмитриевич завел мотор и они поплыли обратно. Кира сидела молча и думала о том, что услышала. Что же в прошлом отца было такого, что так его гнетет? Да, она помнила одноклассниц, которые говорили ей, что ее папа бандит, сторонились ее и не допускали в свое общество, как будто она прокаженная. Неужели все так ужасно? А его не спросить… Может, Жанна расскажет? Тоже маловероятно, она слишком предана ему. Или забыть об этом? Прошлого не исправишь, а он все равно есть и навсегда останется ее отцом, и она не сможет перестать его любить, несмотря ни на что. Может, это как раз тот случай, когда историю лучше похоронить, как то самое зеркало, которое унесло свои тайны глубоко на дно реки.
______________________
Продолжение
https://zen.yandex.ru/media/koshka_shredingera/zerkala-chast-26-607b49a06d0d247e53f31442
Начало тут
https://zen.yandex.ru/media/koshka_shredingera/zerkala-chast-1-6015c63a7fd0a5390fdeb1b5