Она больше не любит черный цвет. Если браслеты, то только бирюзовые, как вода на лазурном побережье Франции. Верит в любовь и не разучилась делиться добром. Не боится больше потеряться в незнакомом городе (это не страшнее, чем потерять «своего человека»). Мечтает о домике на Апшероне, чтобы с любовью готовить варенье, кормить чаек и прогуливаться вечерами с собакой по набережной Каспия. В сердце уже давно не живет одиночество. Научилась отпускать и прощать. Никого не ждет. Вкусам не изменяет. Все также сервирует стол красивыми тарелками. Кофе как и прежде по утрам в воскресенье. Если завтрак, то только с видом на Москву. Если дышать, то только тишиной заснеженных гор. Если растворяться, то только на доске в океане.
Она больше не любит черный цвет. Если браслеты, то только бирюзовые, как вода на лазурном побережье Франции. Верит в любовь и не разучилась делиться добром. Не боится больше потеряться в незнакомом городе (это не страшнее, чем потерять «своего человека»). Мечтает о домике на Апшероне, чтобы с любовью готовить варенье, кормить чаек и прогуливаться вечерами с собакой по набережной Каспия. В сердце уже давно не живет одиночество. Научилась отпускать и прощать. Никого не ждет. Вкусам не изменяет. Все также сервирует стол красивыми тарелками. Кофе как и прежде по утрам в воскресенье. Если завтрак, то только с видом на Москву. Если дышать, то только тишиной заснеженных гор. Если растворяться, то только на доске в океане.
