А те, кто забрался, дополз, тот не пожалел никогда. Там такая панорама и такой восход, задохнуться от восторга можно.
Ранее: Как в судебных делах помогать пришлось.
Вспомнилось, как я с Виктором еще в семьдесят первом или семьдесят втором в Хиву ездила. Долго пыталась вспомнить с кем же я девочек тогда своих оставляла и не смогла, знаю только, что не плохим людям, если доверила им и целый день спокойна за них была.
От организации Виктора, где он тогда работал, для поездки в Хиву на экскурсию был выделен автобус. Готовились загодя и Виктор успел похвастать, что я в Хиве уже не один раз была и знаю её очень хорошо и вот все выразили желание, чтобы я тоже с ними поехала, хотя изначально Виктор мечтал без меня туда отправиться.
Выезжали ночью и приехали в Хиву к шести утра, а я знаю, что в это время самый прекрасный обзор Хивы с минарета Ислам Ходжа, но он еще закрыт и охранник не хочет нас пропускать. Раньше такой охраны не было, и мы свободно могли подниматься, но не в этот раз.
Уговорили его. Кто-то сказал, что с ними иностранка, показывая на меня, и ради «гостя» сторож разрешил нам подняться на Минарет. Мой вид не оставлял сомнения в сказанном. Я тогда была одета в серые брючки, подпоясанные черным широким поясом, яркую, мандаринового цвета кофточку из Болгарии, на голове соломенная шляпка канотье с черной лентой, на ногах летние черные босоножки. Так тогда у нас не одевались.
Не все полезли на самый его верх, именно полезли, потому, как ступеньки там почти шестьдесят сантиметров в высоту, и их сто семьдесят пять. Это как ноги надо поднимать! А те, кто забрался, дополз, и такие были, тот не пожалел никогда. Там такая панорама и такой восход, задохнуться от восторга можно.
Стояли все завороженно, казалось никто не дышит, всматривались в улочки Хивы, которые уже были политы и подметены и на них появлялись редкие прохожие, спешащие по своим делам. Где-то поднимался дымок от открытого очага, а где-то кричал ишак и его крик достигал высоту минарета, но вот лучи солнца добрались до нас и мы, удовлетворенные увиденным, решили спуститься.
Спускаться оказалось тяжелее, чем подниматься, и мы, рассуждая о том, как это в своё время проделывал муэдзин пять раз ежедневно, всё-таки спустились. Я вроде легко всё это проделала и вверх легче всех проскакала и вниз то же самое, только вот прошла площадку перед минаретом и спрыгнула с неё на дорожку, тоже эти же шестьдесят сантиметров, и всё… села.
Встать потом встала, но идти не могу, ноги отказывают. Оставшиеся нас уже заждались с минарета, а тут я с ногами. Решили, что двое будут меня водить под руки, а это муж и еще один мужчина. Спрашивают куда идти, а я их направляю.
Зашли в старую Джума- мечеть, где было много столбов, подпирающих свод здания, спустились к воде в колодце, который не раз выручал осажденных в крепости Ичан-Кала. Рассказывала, что сама помнила или просто знала по разговорам местных жителей, почему-то экскурсовода на нашу группу не взяли.
Потом в музей отправились, там меньше всего надо ходить, спокойно, чинно, рассматривай только экспонаты и надписи к ним. Потом там же, выйдя во двор, рассматривали карават хана, на которой он спал с жёнами и своими наложницами, на то время представляющее жалкое зрелище, ободранная деревянная конструкция.
Зашли в его спальную комнату, отметили, как она мала по сравнению даже с нашими спальнями в квартирах. Побывали и в других комнатах, двери которых выходили сразу во двор и поудивлялись, как в то время тяжело жилось даже ханским жёнам, особенно зимой, когда помещения отапливались лишь сандалами, дым уходил в отверствия над дверью, а через дверные щели входил холодный воздух, а спали они тогда на полу, как и их многочисленные дети.
Поискали туалет, которым они тогда могли пользоваться, но не нашли, ну не голуби же выносили все от такого скопления народа, который там был. Этот вопрос так и остался для нас открытым. Пытались пройти в закрытый двор, но в этот раз этого сделать не удалось, а мне хотелось показать коридоры ханского дворца, где во время правления хана, почти ежедневно находили кого-нибудь зарезанным или удушенным.
Прошли в комнату с экспозициями, где показано как жили крестьяне во время правления хана и Виктор рассказал им нашу историю, как я, увидев в первый раз эту экспозицию, воскликнула: - «А потолок, как у нас!». Тогда все взоры присутствующих на тот момент, обратились к нам, и Виктор постарался быстрее увести меня с этого помещения. А ведь так и было. Наш потолок в айване был также черен и засален сажей и казалось, что не одним поколением.
Чтобы обойти Хиву и познакомиться с ей достопримечательностями мало одного дня, надо походить там несколько дней, потолкаться по её улочкам и среди базарного люда, походить по её древним плитам, что топтали несколько поколений хивинцев.
Кстати, вот теперь этого сделать будет невозможно, все древние плиты, отполированные до блеска не одним поколением людей, которые покрывали узкие улочки Хивы, местные умники закрыли современной плиткой. Сейчас Хива «вылизана» и «восстановлена» местами до неузнаваемости. Но оставлены основные здания, которые действительно приняли свой первоначальный вид.
Мы ходили и на меня обращали внимание, как на иностранку, многие нас фотографировали, в этот день там же в Хиве был один из саудовских принцев со своей молодой женой, и вся Хива шумела по этому поводу. Кто-то специально, услышав эту новость, отправлялся на поиски этого шествия, иначе не назвать они ходили не одни, а с многочисленной свитой, а мы в самую жару решили зайти под своды древнего базара.
В этот день он тоже работал, войдя в него через портал с яркой солнечной улицы, там казалось очень темно и глаз не сразу привыкал к полумраку, но постепенно всё приобретало свои черты и очертания, а прохлада после полуденного зноя приятно окутывала тело. Мы походили от одной нищи с продавцами к другой, а потом неожиданно как будто попали в современный очень светлый большой магазин с различными товарами от продуктов, до хозяйственных принадлежностей.
Пока мы ходили по базару, я себе один керамический ляган присмотрела, большой, да тяжелый, всё думала купить его или не купить, но как подумала, что без него вернусь, то купила. Весь остаток дня только с ним и ходила, а меня с ним всё щелкали, да щелкали на фотоаппараты, видимо колоритно гляделась с этим блюдом. Он у меня и сейчас живой. Когда семья собирается, то плов в нём на стол ставим.
Обедали в рыбожарке, где нам нажарили свежей вкуснейшей рыбы, и мы ели её с узбекскими лепешками и свежими помидорами, а потом пили крепкий свежезаваренный зеленый чай. Потом снова ходили по улочкам Хивы и по пути нам попалась карета, которую хан получил от российского правительства, но толком сам не воспользовался.
Вскоре после получения её в подарок хан умер и все посчитали, что его болезнь произошла от неправильной езды, карету разобрали и спрятали. Но потом, уже в советское время для экскурсантов стали говорить, что ею не пользовались потому, что для неё улочки Хивы были слишком узки.
Возвращались тоже ночью, сначала шло оживленное обсуждение увиденного, я еще рассказала несколько легенд про Кальта-Минор и дворец Нурулла-бая, где проводились приемы, но куда мы так и не дошли, кто-то рассматривал покупки, сделанные на Хивинском базаре, но постепенно всё затихло и все погрузились кто в сон, а кто в свои мысли.
Далее: "Голубой огонёк" на восьмое марта.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи " История знакомства моих родителей ". Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.
