– Значится, миров-то поболе будет, чем один?
– Да, больше даже, чем два, – пошутил я в ответ. – Я в десяти побывал, не меньше.
– Интересно, интересно. Был бы я помоложе, я бы тебя на костер за такое отправил, не задумываясь, но возраст, конечно… В нем есть преимущество, перестаешь верить в некоторые идеалы, и начинаешь задумываться о сути происходящих вещей. Вот не думал я, что доживу-то до явления то, а вот дожил.
– До какого явления? – я не понял хода мыслей Фартина.
– До твоего! Ты же неспроста явился, злой ты или добрый, но ты ведь конец нашему миру принес.
– Да нет, что вы. Меня вроде как на разведку послали.
– То, что у Орудия нету глаз и мозгов, не делает его менее эффективным.
– Это я что ли Орудие без глаз и мозгов?
– Ты, милок, но ты не переживай. Раз прислали, значит так и нужно, ведь наверняка тебя, кто-то постарше присылал?
– Да уж, «постарше» – это мягко сказано, ему лет-то столько, что я боюсь даже представить, сколько.
– Ну, хватит на сегодня, ты давай, допивай чай и вертайся к Сафию, а завтра с утра сразу ко мне я тебя еще отварчиком другим угощу.
Я вернулся к себе домой, где меня ждал Сафий. Он выглядел очень уставшим. Мы позавтракали и пошли испытывать новый самогонный аппарат, который уже собрал. Когда я вышел во двор, я открыл рот от изумления: когда я рисовал аппарат на пергаменте и объяснял принцип действия, я держал в голове что-то размером с кастрюлю литров на двадцать-тридцать, максимум. Но во дворе, между домом и клиникой, был собрана целая колонна из меди. Сафий заметил мое удивление, и спросил:
– Что-то не так?
– Ну, я не думал, что он будет таких огромных размеров!
– А! Ну, ты говорил, что нужно греть, вот мы и взяли банную печь за основу, а на ней собрали емкость, как ты рисовал. А вот и трубка с охлаждением.
Трубка была прямой, выходила сверху из котла, затем шла вниз и проходила через деревянное корыто, в котором была налита вода. Так-то конструкция самогонного аппарата была правильной. Вот бы мой отец тут развернулся, если был бы жив. Это же была его стихия, самогоноварение. По словам соседей, лучший самогон всех времен и народов варил именно мой отец. В бак котла уже было залито вино, по словам Сафия, они набрали самого дешевого, и ушло десять бочек.
– Если получится, то можно будет взять и получше вино.
– Да не нужно, для самогона качество вина не важно, достаточно и простой браги, дрожжи, сахар.– Но это пойло самое противное!
– Ну, да, но для перегонного процесса важно содержание спирта, а не качество как таковое, скоро вы поймете, о чем я говорю.
У меня было время, пока разводили костер, и я решил пройтись, посмотреть, как чувствует себя Милл. Когда я зашел в его палату, он увидел меня и заулыбался:
– О, приветствую Вас, Алексей!
– Приветствую, Милл. Как себя чувствуешь?
– Да вроде уже лучше, рана вот только… может зашить ее?
– Нельзя закрывать гнойную рану.
Рана на руке выглядела страшно, но была уже чистой, и теперь она затянется сама по себе, и нужно только держать ее в чистоте. Для этого ее необходимо будет перевязывать. Придется попытаться объяснить Сафию, что такое бинт.
Я снял пластырь и приложил сканер к предплечью Милла. Программа выдала предупреждение о необходимой госпитализации для получения срочной медицинской помощи. Но теперь в диагностике было указано, что жизни пациента ничего не угрожает, однако для того чтобы пациент поправлялся с минимальными последствиями для организма, рекомендуются терапевтическое лечение и пластическая операция по устранению шрама. «Обойдётся он без пластической операции и терапевтического лечения, жить будет и ладно!» – Я залепил пластырь на запястье и сказал:
– В общем, Милл, твоей жизни теперь ничего не угрожает, ты держи язык за зубами, о том, что видел у меня вот это устройство и скоро пойдешь на поправку.
– Я тоже хочу лечить людей, как ты, Алексей. Возьми меня в ученики!
– Давай не будем сейчас про это.
Я повернулся и вышел в коридор и пошел во двор, где котел уже начинал понемногу шипеть. Сафий дремал на лавочке в теньке. Я присел рядом, и он открыл глаза:
– А, Алексей, ты куда ходил?
– Да смотрел, как там Милл. Вроде все с ним в порядке, только учеником моим стать хочет.
– Ну и как, возьмешь?
– Вы издеваетесь? Палача в ученики?
– Милл очень талантлив, я понимаю, что из-за сферы его занятий, он кажется тебе монстром. Может даже монстр он и есть. Но настолько любознательного человека, который даже после кастрации не потерял интереса, я в жизни не встречал. Ему интересно все, и свою профессию он изучил настолько досконально, как бы это ужасно не звучало, что, например, умеет поддерживать жизнь в человеке несколько дней, когда у человека уже выпотрошено брюхо.
Меня начало подташнивать, мне казалось это совсем диким: любознательный палач-изверг, который умеет поддерживать в своих жертвах жизнь.
Книга "Гаремы. Или все зло от баб?"
Продолжение следует.....
Оставляй комментарии, ставь лайк, подписывайся на канал.
Прочитать все книги здесь