Это событие также называют «танцами на трупах». Царствование, завершившееся крахом Российской империи, а затем и гибелью царской семьи, началось с события, в котором очень многие увидели «дурной знак» для императора. И хотя Николай II к трагедии 1896 года имел лишь косвенное отношение, в сознании людей она была прочно связана с его именем. Так что же произошло в тот день? И в чем вина царя?
Сейчас никакого Ходынского поля нет, а есть просто городской район, начало Ленинградского проспекта. А тогда это было предместье, пространство, на котором нередко устраивались народные гуляния с торговлей. Последние три российских императора выбрали именно это место для проведения мероприятий в честь коронации. И если первые два прошли благоприятно, то последнее закончилось катастрофой.
26 мая 1896 года ждали уже давно. Это был знаменательный день коронации Николая Александровича Романова. Надеялись, что он запомнится как торжество, как день всенародного ликования. К этому дню слагались стихи и гимны, и люди со всей России стремились в Москву: ежедневно поезда привозили тысячи желавших посетить празднование. Кто-то стал отмечать заранее: известно, что расположившиеся недалеко от Ходынского приехавшие ещё с вечера жгли костры, пели песни и распивали алкогольные напитки.
Торжества стандартно продолжались несколько дней, их программа была заранее расписана. Ещё по старой традиции, русские государи венчались на царство в кремлевском Успенском соборе, а затем новый царь угощал подданных вином и мясом, хлебами и медами. Но в этот раз все было обставлено пышнее, чем в прежние годы: готовилась иллюминация, строились праздничные павильоны. По всему периметру построили бараки для раздачи пива, мёда и прочих сувениров. Предполагалось, что во время праздника будут разбрасывать жетоны с надписью на память.
Через четыре дня после коронации на Ходынском поле, во время народных гуляний, должны были раздавать царские гостинцы, которые состояли из пакета с колбасой, сайкой, большого пряника, леденцов и орехов. К этому подарку прилагалась и памятная «коронационная кружка» с гербом и инициалами императора. Сейчас эту самую кружку неофициально называют «Кубок скорбей». Подарков было заготовлено 400 тысяч. Число немалое, но тогда ещё никто не догадывался, что их не хватит. Возможно, все бы прошло гораздо легче, но откуда-то взялся слух, что кружки эти не простые: тем, кому попадутся с изображением коровы - корову подарят, а для тех, кто достанет кружку с избой - дом построят. И, конечно, повезёт далеко не всем, надо успевать. И без того возбужденная толпа начала волноваться.
И тут кто-то кому-то что-то сказал, затем этот кто-то понёс информацию дальше... и понеслось! Шли слухи, что буфетчики присваивают дармовую снедь. Такое терпеть было уже нельзя. Ведь народ собирался на Ходынском поле заранее. В 5 часов утра 18 мая на Ходынском поле в общей сложности насчитывалось уже не менее 500 тысяч человек. Тверской бульвар был настолько забит, что, по свидетельству очевидцев, «нужно было ожидать целые часы, чтобы перейти с одной стороны на другую.» Московские власти просто не сумели организовать доставку и раздачу подарков. Они оказались не готовыми к столь массовым гуляниям со сложной программой. И сколько бы не пытались успокоить и вразумить людей, говоря, что никаких коров не заготовили, толпу уже нельзя было остановить.
Невольно задаешься вопросом: неужели для такого мероприятия выбрали место, где не смогло уместиться несколько тысяч человек. Ходынское поле было само по себе не малым, около квадрантного километра, однако существовали заметные трудности: рядом с полем проходил овраг, а от проведённых строительных работ оставалось немало ям. Расстояние от края оврага до рядов раздаточных палаток было не более 20-30 шагов. При организованном шествии это бы не создало проблем. Но когда толпа стала идти со всех сторон, даже откуда вход на поле не предполагался, эти несколько десятков шагов стали роковыми.
Тонкая цепочка из нескольких сотен казаков и полицейских, отправленных «для поддержания порядка», почувствовала, что ей не справиться с ситуацией. Слух, что буфетчики раздают подарки «своим», окончательно вывел ситуацию из-под контроля. Люди ломанулись к баракам. Кто-то погиб в давке, другие провались в ямы под рухнувшими настилами, третьи пострадали в драках за подарки и т. д. Раздатчики начали бросать подарки в толпу, но от этого стало только хуже. Люди буквально шли по телам только что упавших и затаптывались их в землю. В других случаях все настолько тесно прижимались друг к другу, что даже если кому-то стало плохо или человек вовсе умер, толпа продолжала удерживать его на ногах и несла дальше. Выбраться из толпы, развернуться и пойти домой было физически невозможно.
Историк Сергей Ольденбург писал: «Толпа вскочила вдруг как один человек и бросилась вперед с такой стремительностью, как если бы за нею гнался огонь.. Задние ряды напирали на передние: кто падал, того топтали, потеряв способность ощущать, что ходят по живым еще телам, как по камням или бревнам. Катастрофа продолжалась всего 10-15 минут. Когда опомнились, было уже поздно.»
Картина была ужасающей. Как затем описывались свидетели, целые ямы были заполнены трупами. Встречались тела женщин с вырванными косами и скальпированной головой. Чтобы как-то расчистить себе путь, некоторые использовали ножи и наносили тяжелые увечия стоявших поблизости. Трупы затем находили не только на Ходынке: были те, кому удалось на своих ногах покинуть место происшествия, но идти домой они были не в силах. Тела собирали в лесах, полях и около дорог. При этом стоит понимать, что были и те, кому все же удалось придти домой, но они скончались там.
Всё случилось неимоверно быстро. Кто-то даже не понял, в каком трагическом месте оказался. Гораздо дольше потом вывозили с Ходынки раненых и убитых. Власть пребывала в растерянности, при этом даже до конца не осознавая, насколько трагичными были события. Приказано было место расчистить и вернуть благоприятный вид. Заиграл оркестр. На Ходынке звучали песни, в том числе – развеселые. И это, когда еще не успели смыть кровь с земли и направить раненых по госпиталям. В дальних участках ещё продолжали раздавать подарки.
Николай, узнав о случившемся, отправился на Ходынку, останавливался перед людьми, произносил слова сочувствия. В ответ ему доносились многочисленные радостные крики, что создало впечатление, будто бы все хорошо. Масштабов произошедшего он еще не понимал, отчего довольно скоро уехал и вернулся к подготовленному на день плану.
Точно число жертв неизвестно. По одной из версий, на поле погибло 1389 человек, около 1500 получили увечья. По самым пессимистичным оценкам, жертвами давки стало около 4000 человек. Тех, кого опознали сразу, с места гибели отправили в церковный приход. Абсолютное большинство же оказались не определены, у многих было до такой степени растоптано лицо, что выяснить личность было практически невозможно.
Перед Николаем встал сложный вопрос: вести торжества по намеченному сценарию или веселье остановить и по случаю трагедии праздник превратить в торжество поминальное. Московский генерал-губернатор, великий князь Сергей Александрович настаивал на том, чтобы программа дня не менялась, несмотря на прискорбные известия. В те часы они вместе с императором и представить себе не могли, что счет жертв идет на тысячи. Быть может, потому и не отменили торжеств на Ходынке. Молодого императора, как положено, встретили криками «Ура!» и гимнами. Состоялся краткий обед.
Были и те, кто предлагал отменить развлечения или хотя бы провести их без государя. Сам царь высказался, что давка на Ходынке - это великая трагедия, но она не должна омрачать празднование коронации.
Приняли решение выдать по тысяче рублей на семью погибшего или пострадавшего в Ходынской трагедии. Сумма по тем временем немалая, но разве столько стоит человеческая жизнь? Погибшие были похоронены за государственный счет, а их дети при необходимости определены в приют. Семья императора выделила из своих личных средств 80 тысяч рублей, а также разослала тысячу бутылок мадеры в больницы для пострадавших.
На вечер того дня был назначен бал у французского посла. Союзные государства намеревались поздравить нового русского монарха. Сорвать такое мероприятие – омрачить взаимоотношения держав. Пропустить бал император не мог, хотя многие советовали ему воздержаться от увеселительных мероприятий. Другие же, наоборот, уговаривали поддерживать видимость того, что все в порядке, дабы не давать лишний повод усомниться в силе России и ее государя в частности. Вечером император на балу был грустен и быстро покинул собрание. Но это уже никого не волновало. Оппозиция получила повод судачить о том, что император равнодушно отнесся к народной трагедии и веселился на балу в тот вечер. Царя превращали в единственного виновника смертельной давки. Находили параллель между тем, как французский король развлекался в Версале, пока к нему приближалась разъяренная толпа, и Николаем, не представлявшим, какие последствия его ждут. Именно после этого он получил прозвище «Кровавый».
Через день состоялся не менее роскошный и грандиозный бал, который дали родной дядя молодого царя великий князь Сергей Александрович и его супруга, старшая сестра императрицы Елизавета Федоровна. Непрерывно шедшие праздники завершились 26 мая опубликованием Высшего манифеста Николая II, который содержал заверения в неразрывной связи царя с народом и его готовности к служению на благо любимого Отечества. Для многих это выглядело насмешкой. Пока люди искали или хоронили своих родных и близких, пока оплакивали и скорбели, Николай устраивал грандиозные торжества. А теперь он говорит, что чувствует свою связь с народом? Возмущение и недовольство новым правителем стало нарастать уже тогда.
Николай и Александра, вероятно, пытаясь исправить репутацию, посетили несколько больниц, где содержались пострадавшие. Кому-то было приятно видеть императорскую чету, другие же относились с явной неприязнью, находя в них главных виновников случившегося.
Общественное мнение обвинило во всем великого князя Сергея Александровича, который был организатором мероприятия, после чего он получил прозвище «князь Ходынский». Многие считали необходимой отставку Сергея Александровича. Но император ограничился лишь отставками в полицейском ведомстве. Сергею Александровичу случившееся не простили - он стал одним из тех, кто умер от руки революционеров-террористов. В 1905 году он погиб от бомбы, брошенной эсером Иваном Каляевым.
Обвинили во всем московского обер-полицмейстера Власовского и его помощника. Их сняли с должностей, но назначили государственную пенсию.
В 1896 году на Ваганьковском кладбище над холмом братской могилы был установлен памятник жертвам давки на Ходынском поле.
Ходынская катастрофа приобрела символическое значение, стала своего рода предостережением для Николая. С этого момента началась цепь катастроф, которые имели на себе кровавый оттенок Ходынки и привели по итогу к событиям 1917 года, когда рухнула империя.
События нашли яркое и мрачное отражение в художественной литературе, особенно ярко о ней в 1906 году высказался Бальмонт: «…Кто начал царствовать — Ходынкой, Тот кончит — встав на эшафот». Особенно эту тему поддерживало молодое советское правительство, указывая, что Николай II был не только не способен к управлению и грамотной организации, но и обладал особой кровожадностью, устраивая праздники буквально на трупах.
Несчастный случай, стечение обстоятельств, усугубленное халатностью властей-вот что сделало Ходынку знаковым событием в русской истории.
