Мифы манят. Веками по их мотивам ставят драмы, в честь их героев называют компании, корабли, человеческие комплексы – и ничего, людям еще не надоело, а мифы живехоньки. Кносский дворец (о. Крит, Греция) тоже связан с мифом, более того, породил его. Этот грандиозный памятник бронзового века со своей донельзя запутанной системой внутренних покоев был прототипом для лабиринта, в котором обитало одно из самых известных чудищ древности – Минотавр.
Невезение МиносаКносский дворец в 1900 г. обнаружил Артур Эванс, британский ученый, получивший за труды, связанные с находкой, титул сэра. Неведомую культуру, к которой относится дворец, он назвал минойской – в честь критского царя Миноса.
По легенде Минос (сын Зевса) имел исключительно несчастливую семейную жизнь.
Жена изменила ему с быком. Бык, правда, был необычный – снежно-белый, он родился из морской пены. Боги велели Миносу принести его в жертву, однако царь, как крепкий хозяйственник, пожалел такого хорошего быка и велел отдать на заклание животное попроще.
Узнав о подлоге, боги, естественно, разгневались, особенно Посейдон, решивший наказать царя за жадность и своеволие: хоть ты и сын Зевса, а знай свой шесток. На жену строптивца были насланы чары, отчего та исполнилась страсти к злосчастному быку и вскоре понесла от него ребенка – надо сказать при этом, что в нужный момент в быка вселился Посейдон, и ребенок на самом деле появился от него. Так возник Минотавр – царевич с телом человека и головой быка, огромных размеров, мать же его умерла родами.
Чудовище поселили в не имеющем выхода лабиринте, который был специально выстроен для такого случая первым Кулибиным античности – Дедалом. Сюда раз в девять лет на съедение плотоядному царевичу запускали по семь прекрасных собою греческих девушек и юношей.
Конец этому положил греческий герой Тесей, лишив Минотавра жизни. Он также был сыном Посейдона – то есть , получается, убил своего брата.
Не найти бы Тесею выход из лабиринта, если бы не помощь царевны Ариадны (кстати, она приходилась Минотавру сестрой).
Когда все благополучно завершилось, влюбленная Ариадна сбежала с заезжим героем – к горю царя Миноса, оставшегося совсем без семьи. Царь решил выместить зло на Дедале, заточив строителя в им же созданном лабиринте, но и тот улетел, хитроумно смастерив себе крылья. Безвыходный дворецЗапутанность системы Кносского дворца объяснялась прежде всего тем, что он многократно перестраивался. Впервые он возник в настолько незапамятные времена, что к 1700 г. до н. э. уже успел разрушиться. Его восстановили, но вот новая напасть – около 1600 г. до н. э. произошло землетрясение, после которого дворец пришлось отстраивать вновь. При этом его расширили, и теперь площадь здания достигала почти 20 000 кв. м, высота местами – пяти этажей.
Забегая вперед, следует сказать, что в 1450 г. до н. э. произошло еще одно землетрясение, одновременно с которым на соседнем о. Санторини началось извержение вулкана, вызвавшее сильнейшее цунами: на Крит обрушились волны стометровой высоты. С тех пор минойское государство пришло в упадок.
Все постройки дворца компоновались вокруг просторного внутреннего двора прямоугольной формы. Комплекс не имел общей идеи в планировке – скорее, его строили как бог на душу положит. Здесь были и сложенные из грязевого кирпича глухие отсеки, лишенные окон, и многоэтажные корпуса с колоннадами, а некоторые покои были прорублены прямо в скале, так что представляли собой пещеры. Дворец отличался нерегулярной этажностью. По краю крыш у некоторых построек без всякого разбора красовались зубцы, напоминающие бычьи рога: культ быка был важен для верований минойцев, что подтверждается сотнями его изображений, размноженных по всему дворцу.
Система внутреннего сообщения была весьма прихотливой – лестничный пролет мог появиться где угодно, и заплутать в вереницах проходных комнат, коридорах, галереях и анфиладах было легче легкого, тем более что общее количество помещений дворца достигало 1300. Без симметрии и печалиПомимо полной хаотичности в организации пространства Кносский дворец имеет еще несколько удивительных особенностей.
Прежде всего система освещения. Здание практически не имело окон, доступ солнечного света обеспечивался с помощью световых колодцев, которые могли пронзать по нескольку этажей. Однако оставалось множество темных комнаток, которые подсвечивались лишь факелами, и окна здесь не помогли бы, поскольку, с какой стороны их ни проруби, открывали бы вид в соседние покои.
Вторая любопытная особенность – на редкость продуманная система водоснабжения и канализации, позволявшая наполнять многочисленные бассейны и ванны. Более того, Артуру Эвансу удалось обнаружить в покоях, которые он посчитал принадлежавшими царице, нечто очень напоминающее унитаз – возрастом около 36 веков. Во дворце существовали также дренажные каналы, оборудованные при основных лестницах, которые позволяли выводить дождевую воду.
Наконец, дворец выделяется своим декоративным убранством. Маркой Кносса можно назвать колонны особого вида, одинаковые во всем дворце: вопреки обычаю, они расширяются не внизу, а вверху, что придает им чудной вид. Тело колонн выкрашено в буровато-красный цвет, напоминающий цвет запекшейся крови, а простые круглые валики, которыми они завершаются, – в черный.
Если судить по Кносскому дворцу, древним жителям Крита были чужды два чувства – симметрии и трагического. Все фрески – а они встречаются здесь во множестве – говорят об исключительно жизнерадостном миросозерцании их создателей. Они ярки и зачастую выполнены с преобладанием красного цвета (того же, что и на колоннах), который использовался для фона. Пренебрегая большим количеством деталей, художники той далекой поры изображали людей и животных в подвижных позах, при этом исполненных грации.
Царские развалиныВ наше время судить о первозданном облике Кносского дворца и его истинном предназначении гораздо сложнее, чем до раскопок, выполненных Эвансом в 1900–1935 гг. Дело в том, что археолог обошелся с материалом слишком по-свойски. По его инициативе комплекс был фрагментарно восстановлен, причем с помощью современных материалов – в частности, железобетона. Именно фрагментарно – идеей Эванса было представить дворец в виде романтических древних развалин. Те части, которые были сочтены им позднейшими наслоениями и не вписывались в концепцию, снесли.
По мнению Эванса, Кносский дворец служил резиденцией для царя и его обширного двора. Основываясь на остатках материальной культуры, найденных здесь в изобилии – фрагментах диковинной мебели, посуде, ювелирных украшениях и даже остатках доски для настольной игры, инкрустированной хрусталем и золотом, – Эванс сделал вывод, что здесь протекала блестящая светская жизнь, полная роскошных развлечений и излишеств.
Помещения дворца представлялись ему церемониальными залами, купальнями и модными салонами, где в самых изысканных выражениях когда-то велись беседы о разных пустяках. Также он нашел здесь придворный театр на 550 зрителей.
Эти картины, представшие в воображении Эванса, напоминали Версаль в эпоху его расцвета. Недаром одна из здешних фресок, изображающая молодую даму (густо подведенные карие глаза, смоляные волосы, собранные в невероятную прическу, пунцовые губки, маленький носик и сложный наряд), за свое изящество получила название «Парижанка». Красота и ужасСегодня версия о Кносском дворце как о приюте великосветских забав считается спорной. В 1970-х гг. немецкий профессор геологии Ганс Вундерлих выдвинул совсем иную точку зрения.
Дело в том, что материалы, использовавшиеся при строительстве дворца, совсем не отвечали его функциям как царской резиденции. Только в коридорах полы сделаны из прочного материала, а в многочисленных кладовых и ваннах они из мягкого гипса, который изнашивается чрезвычайно быстро. Между тем этого не произошло, что наводит на мысль, что человеческая нога ступала по ним совсем редко. Покои, которые Эванс счел царскими, имеют чересчур простую отделку.
Кроме того, фрески дворца тоже говорят о многом, утверждал Вундерлих. Детали внешнего вида изображенных здесь людей говорят о трауре: на женщинах традиционные для такого случая голубые и синие платья, у мужчин кожа выкрашена в темный цвет – они потемнели от горя.
Получается, говорит Вундерлих, что Кносский дворец был огромным некрополем. И многочисленные ванны – вовсе не ванны, а разграбленные еще до нашей эры саркофаги. И сосуды для припасов, украшенные изображениями священных животных, предназначались отнюдь не для вина и масла, а служили урнами, в которых помещались забальзамированные тела.
В рамках этой версии понятно, почему древний комплекс пользовался дурной репутацией у греков: отсюда действительно никто не возвращался.