В одну из ночей стрелок обстреливал пост №2, слышу по радиосвязи доклады и сам осматриваю во все глаза места откуда могут стрелять (примерно по траектории определил места). Вот! Кажется вспышка. Созревает идея. Звоню по телефону в «дежурку», чтоб соединили со «102» (пост №2). Решаем, что я наблюдаю в НСПУ (1ПН58), а они в случае попадания по в эфир дают сигнал «101» (наш позывной). Начали.
- 101! – не вижу.
- 101! – вижу! Есть, вот он!
- 101!
Все я его засек! Докладываю «Грому», в ответ : «Наблюдай!», да чего наблюдать – вот же он!
«Наблюдай!»
Так и не выстрелил. Утром осмотрели местность, да вот от сюда он стреляет – трансформаторная будка на расстоянии 200 метров.
В конце командировки ситуация повторилась, но тогда мне разрешили открыть огонь. Стрелял бандит правда с другого места и расстояние было больше. Первый патрон у меня в автомате всегда был трассирующий, выстрелил – вижу как пуля летит и постепенно отклоняется ветром в сторону. Не попал, но в ту ночь стрелок больше не стрелял.
В одну из ночей, опять стреляет, но с другой позиции. Правее от нас на расстоянии около 400 метров стоит здание на котором горит направленный на нас прожектор, в НСПУ ни видно ни черта, стреляет прямо из под прожектора. Снайпер с поста №2 из СВД обстрелял то место (не помню разбил прожектор или нет), и стрельба прекратилась.
Потом началась другая напасть.
Постепенно обстановка в городе накалялась. По ночам по всему Грозному шла стрельба – обстреливались блок-посты, комендатуры, а днем звучали взрывы. Участились случаи подрывов бронетехники.
Отдавая дань моды многие БТРы получали имена собственные – «Полиграф Полиграфыч», «Товарищ», у нашего БТРа было имя «Тарзан» и именно на такие БТРы развернулась настоящая охота.
В один из дней наш экипаж с группой прикрытия выдвинулись в ГУОШ МВД (группа управления оперативного штаба) расположенный в бывшем здании пожарной части в Старопромысловском районе. Решив все вопросы, выдвинулись обратно. Выехав на Старопромысловское шоссе и направившись обратно в ПВД прозвучал мощный взрыв. Повезло ребятам в том, что они успели проскочить место установки СВУ, но все же двоих ранило осколками. Один легко отделался, ему осколком распороло щеку, а второму не повезло, он получил тяжелейшее ранение позвоночника. В дальнейшем узнал судьбу этого бойца, он был частично парализован.
Бойцов доставили в госпиталь на «Северном», легкораненому оказали помощь и отправили в строй, а другого оперировав эвакуировали дальше в Ростов. У всего сводного отряда было несколько подавленное настроение – это первая серьезная потеря. Если б в момент взрыва бойцы были в бронежилетах и шлемах, ранения удалось избежать. После этого случая уже ни кого не нужно было заставлять одевать защиту, но как говорится: «Гром не грянет, мужик не перекрестится»
Повторюсь обстановка была сложная и продолжала ухудшаться. Каждую ночь теперь начались обстрелы и стреляли в основном с подствольных гранатометов. Действовали обычно по следующей схеме – стреляли два гранатометчика поочередно с противоположных направлений. Один стрелял из-за 2 метрового бетонного забора с расстояния 300 метров, его ни как не могли снять, он постоянно после каждого выстрела менял позицию, а второй стрелял откуда-то из жилого сектора. Доставалась нашему посту, второму и третьему. Иногда к гранатометчикам подключался стрелок с «бесшумкой». Мы со своего поста как правило вести огонь не могли, работали пост на крыше и пост №3. Иногда бойцам нашего поста хотелось пострелять, приходилось пресекать такие попытки, правда после того как в бойнице третьего поста разорвался ВОГ, к счастью ни кто не пострадал, желание бесцельной стрельбы отпало само собой. Наш пост состоял из двух частей – дневной (КПП по пропуску людей) и ночной. Так однажды за ночь в пост попало свыше десяти гранат, пара гранат залетела на дневной. Услышав щелчок выстрела, привычно нагибаясь от бойниц наблюдали свет от вспышки сквозь щели.
Погода была такая же мерзкая – грязь, пасмурно, постоянно мелкий дождь. Перед отъездом в командировку бывалый товарищ нас убеждал, что в апреле в Чечне уже жара.
По прежнему было плохо с дровами, их добывали в окрестных заброшенных промышленных зонах. Дрова перманентно были сырые, их растапливали поливая их соляркой, сперва бензином, но это превращалось в аттракцион, после того как один из бойцов опалил волосы на лице и голове. Разжигающий печь полив дрова бензином, отходил на безопасное расстояние и бросал спички в открытую дверцу. Я поступал проще – катал колбаску из пластита, засовывал между дров и поджигал все горело прекрасно.
К середине апреля перестрелки происходили уже каждую ночь, огонь открывали сразу если видели откуда по нам ведется обстрел, но в основном работал пост на крыше. Там стоял АГС-17 и из него периодически обрабатывал местность.
В один из дней, ужиная начинаем прислушиваться к стрельбе, слышим попадания пуль в наружную стену здания. Начинается. Смена оправляется на посты, их предупреждаем чтоб были осторожны. Идет вялая стрельба, пока еще не стемнело. Заступаю на пост со своим напарником, стрельба уже идет во всю, хлопки ВОГов, с крыши включаются в перестрелку порой пулеметы.
Через некоторое время пытаюсь разглядеть поле битвы в бойницу и в этот момент граната из «подствольника» попадает прямо под бойницу. Бах! Жаром опалило лицо, инстинктивно отпрянув назад свалился на второго бойца. Вот же бля! Потом застучали пули по стенам, это уже опаснее ВОГов.
Вдруг все озарилось светом. Минометчики с полка ВВ начали подвешивать «люстры», но от чего-то лучше видно не стало. Через некоторое время стрельба нарастает. Мощный взрыв! Еще! Еще! Это дали залп уже осколочно-фугасными минами, которые упали метрах в 150. Пауза. Снова взрывы, но уже в метрах 50 от нас. Все стрельба прекратилась. Как позже рассказали, все наше руководство решила показать кто «в доме главный» и продемонстрировать это с помощью минометов. Первый залп дали, мины легли дальше, руководители находились на крыше, корректируя огонь, наблюдали за результатами. Второй залп лег ближе, но в момент падения мин, как мне потом рассказал командир, было ощущение, что мины падают прямо на крышу. Поэтому с криком: «Ааа.. бля…Нах!» дальнейшее применение минометов прекратили. Ибо нефиг…
Все пришла смена, инструктирую заступающих, меняемся.