Результатом переговоров глав Турции и Украины стало заявление Реджепа Тайипа Эрдогана о необходимости скорейшего принятия Киева в состав НАТО. Такие слова противоречат официальной – неопределенной – позиции альянса по данному вопросу и могут вызвать еще один виток противоречий между союзниками Брюсселя.
Пусть сегодня в это сложно поверить, но единственной задачей НАТО было и остается обеспечение безопасности всех его союзников. Это значит, что каждая вступающая в альянс страна справедливо рассчитывает, что все ее партнеры будут делать все возможное, чтобы избежать любых военных столкновений.
Однако сейчас, спустя 72 года после подписание Североатлантического договора, статус члена НАТО превращается в инструмент решения собственных проблем каждого из тридцати государств, входящих в его состав. Например, страны Балтии таким образом отвоевывают себе «эфирное время», чтобы Европа не забыла случайно об их существовании.
Для Турции же членство в альянсе – это возможность создать иллюзию, что Анкара является наиболее мощным политическим игроком на Ближнем Востоке. В качестве аргументов приводится сотрудничество с НАТО (а значит, и с США) и с Россией: по мнению турецких политиков, отношения сразу с двумя «тяжеловесами» являются доказательством того, что Турция находится в одной с ними весовой категории.
Возможно, пытаясь приятельствовать с Москвой и Вашингтоном одновременно, Эрдоган воображает себя кем-то вроде Швеции, которая воздерживается от выбора в чью-то пользу ради сохранения нейтралитета. В случае с Турцией, которая уже почти семьдесят лет находится в альянсе, выглядит это чересчур уж смешно.
Поэтому и к заявлению Эрдогана о принятии Украины в НАТО следует относиться как к гостеприимности дворецкого, который чувствует себя очень важной персоной в доме, но при этом его мнение никого особо не волнует. Единственное, чего Турция добьется, озвучивая подобные сентенции, – очередного всплеска агрессии в свою сторону от европейских коллег.
Напомним, что Европа сейчас находится в крайне сложном положении. Большинство стран в той или иной мере осознают, что рассказы о выгодности членства в НАТО – это ничего под собой не имеющий маркетинг.
Историю Североатлантического альянса можно сравнить с финансовой пирамидой: после каждого расширения новые члены НАТО оказывались в наиболее невыгодном положении – на границе «западного» и «восточного» миров. Поэтому, принимая решение присоединиться к блоку, каждая страна рассчитывала, что вскоре кто-нибудь из восточных соседей последует ее примеру и создаст «подушку безопасности». Теперь, когда альянс уперся в российские границы, его существование потеряло всякий смысл: ни о какой «трансатлантической безопасности» речь не идет, а страны-союзницы поделились на группы по интересам. Членство в НАТО больше не дает никаких привилегий, но подразумевает обязанности, и увеличивать их тяжесть путем принятия новых стран в состав блока желающих очень мало. Именно поэтому внезапное дружелюбие Турции воспринимается Европой как импульсивность и неумение промолчать, которое может обернуться для членов НАТО новыми расходами.