Есть ещё где-то в Степи Старый Бык. Говорят - Отец Всего. Так и есть. Всего - не всего, но Великой Степи - точно, отец.
Говорят, давно совсем только Горы были. А никакой Степи не было. И между Гор - долины. И в долинах быки жили со своими стадами. В одной долине бык Хойто Зуг жил. Большое было у него стадо. Сильное. В другой Урда Зуг жил. Огромное стадо водил. Целую тьму. В долине Хойто Зуга всегда ночь была, и всегда был холод. А в долине Урда Зуга вечный день был. Тепло было. Хорошо.
И вот, стал Хойто Зуг завидовать Урда Зугу. Захотел тоже на солнце греться, да вместо колючек и сухого емшана сочную, свежую траву есть. И решил тогда Хойто Зуг убить Урда Зуга, из головы его талисман сделать, из хвоста - бунчук, стадо его себе забрать и властвовать в двух долинах. Возгордился Хойто Зуг от таких мыслей, и пошёл на Урда Зуга войной. Идёт, гордыня распирает его, вот-вот разорвёт на части. Тогда затрубил Хойто Зуг: "Уунннууу! Ууунннууу! Унннаэээ!" И стали от мощи его крика камни с гор падать, а от тяжести шагов - вся земля ходуном ходить.
Услышал это Урда Зуг. Поднял своё стадо, привёл его к Горлу, что его долину с долиной Хойто Зуг соединяло. А по этому Горлу река текла. Большая, быстрая. Не пройти. Тогда приказал Урда Зуг своему стаду воду пить. И сам пить стал. Долго они пили. Пока всё не выпили. Приходит Хойто Зуг к Горлу с другой стороны, устал, и стадо его устало. "Дай, думает, пойду к реке, воды попью!" Спускается со своим стадом к реке, воды попить. А реки нет. Всю воду Урда Зуг выпил. Пустое русло лежит, камни на солнце сохнут. Только стоит среди камней Урда Зуг, огромней прежнего. И стадо за ним - три солнца скачи, края не увидишь.
Жажда мучает Хойто Зуга. Ещё сильнее разозлился Хойто зуг, за то, что Урда Зуг перехитрил его. Так разозлился, что впустил в себя злую полевую мышь Галзуу Сухал, Ярость. Галзуу Сухал - маленькая, да зубов у неё прорва. Острые, и всегда растут, никогда не останавливаются. Вечно грызть надо Галзуу Сухал. Никогда она сытой не бывает. Метнулась Галзуу Сухал внутрь Хойто Зуга и стала жилы его перегрызать. Вышла кровь из перегрызенных жил, залила глаза Хойто Зугу. Ничего не видит сквозь красную пелену Хойто Зуг, кроме Урда Зуга, врага своего лютого. Стадо Хойто Зуга устало, ревёт, отдыха просит, воды. Но не замечает Хойто Зуг. Ярость ослепила его, Галзуу Сухал. Ударил Хойто Зуг в землю копытом, треснула земля, заревел - камни с гор полетели. Бросает он вызов Урда Зугу. Но видит Урда Зуг, что слаб противник, яростью ослеплён.
- Уходи обратно в свою долину, Хойто Зуг! Не враг я тебе. Не моя вина, что в моей долине всегда солнце и сочная трава, а в твоей - только сумерки да сухой емшан. Таков Уклад. И не нам с ним спорить.
Отступил Урда Зуг на один шаг назад, предлагая Хойто Зугу дело миром решить. Но не слышит его Хойто Зуг, не видит его знаков: сильнее прежнего грызёт его жилы Галзуу Сухал, всё гуще кровь глаза ему застилает. Трижды бросал Хойто Зуг свой вызов, трижды увещевал его мудрый Урда Зуг, трижды шаг назад делал. И с каждым шагом Солнце всё больше склонялось за гору, и на Горло опускались сумерки.
- Ну, смотри, Хойто Зуг. Я предупреждал тебя! - сказал Урда Зуг, и приказал стаду идти вперёд.
Всколыхнулось огромное стадо Урда Зуга, будто сами горные камни с места сдвинулись. И сошлись оба стада в великой битве. От рёва Хойто Зуга дрожали и рассыпались в пыль древние скалы, а от рёва Урда Зуга дрожало и покрывалось тёмными грозовыми тучами само Небо. И превращались горы в ровную каменную пустыню, и текли по ней широкие реки бычьей крови. И разбило, растоптало сытое, напоенное стадо Урда Зуга Хойто-Зугову орду, голодную, усталую, да не пившую воды после долгого пути.
Увидел Хойто Зуг, что полегло всё его стадо, взревел громче, страшнее прежнего, и бросился на Урда Зуга, в последнем приступе ярости. Последние жилы ему догрызала ненасытная Галзуу Сухал, последние крупицы разума алчущей кровью ему залило. Тогда в великой своей мудрости раскрыл себя Урда Зуг на пути Хойто Зуга и впустил его внутрь. А там вода, выпитая Урда Зугом из реки. Омыла чистая речная вода израненного Хойто Зуга, вымыла из него чёрную яростную кровь. Успокоился Хойто Зуг внутри Урда Зуга. Уснул. А злая Галзуу Сухал в воде плавала-плавала, да и утонула: нечего грызть ей было в воде, зубы её отросли, стали слишком тяжёлыми, вниз утянули. А Урда Зуг вылил из себя всю оставшуюся воду, вместе с кровью Хойто Зуга, вместе с останками Галзуу Сухал. И всё его стадо тоже воду лишнюю вылило.
Бурный поток получился, промчался по мёртвой каменной пустыне, что после битвы образовалась, смыл всю кровь, превратил её в живительные соки, соки в землю впитались. И проросла земля сочной травой. Только по тем местам, где густые кровавые реки текли, вместо мягкой травы вырос жёсткий ковыль, и стал он цвести метёлками, напоминающими кончики бычьих хвостов, а в тех местах, куда кровь самого Хойто Зуга попала, пророс и зацвёл красными, кровавыми, как глаза Хойто Зуга, цветами емшан.
А в том месте, куда останки Галзуу Сухал упали, ничего не выросло. Только камни одни лежат грудой, сухие, голые. Даже мох на них не растёт. Лёг на это место Урда Зуг, чтобы злая Галзуу Сухал больше никогда не вышла на белый свет, и уснул. И когда он спит - просыпается внутри него поверженный Хойто Зуг, и его глазами сквозь прикрытые веки на мир смотрит. В мире ночь настаёт. Просыпается Урда Зуг - Хойто Зуг снова засыпает в нём, и на землю день возвращается. А каменная пустыня вся заросла травами, ковылём да емшаном: в Великую Степь превратилась, и стадо Урда Зуга по ней разбрелось пастись. Вот так, говорят, было.