После публикации загремел, целый день там пробыл, правда, один раз вырвался, ненадолго. Обед, Небеса, всё белое, бесконечный туман и такое, я стою массивным мужчиной, в одеяниях, всё словно потемневшее, блёклое золото.
Много раз себя формировал, всё не то, не так, ни в том. Я ношу рубашку на выпуск, а тут всё, в трико её пытались запихнуть. Теперь я в костюме, всё укорочено и даже я сам, вижу себя лишь по колено, жутко рассерженный, Ангел за спиной, уровнем ниже, так невероятно сильно, жутко больно, вцепилась сзади за мягкое место, двумя руками, и так ущипнула.
Мог бы выше взлететь, взлетел бы, а так, только глаза вылезли, от такой боли рассудок тут же начал своё замутнение. Это не сама Ангел такое накручивает, раз за разом всё больше вгрызаясь, она сама жертва обстоятельств.
Переключился Небеса, а тут такое, множество чёрных рук, трёхпалые, с длинными пальцами, высохшие, корявые, жуть такую в тебя нагоняют, нападают со всех сторон, пытаются оторвать от тебя хоть кусочек, волнами накатывают, лишь мощь свою усиливают.
Ты один, одинёшенек, а тут такое. Отбивался, пальцы средние отворачивал, думал, может они хотят меня поприветствовать, виват, предоставить, помахать им. Увы, все кто сюда попадает, мы его, всегда, на куски, разрываем, пожираем и тебя разорвём.
А меня за что? Я же не виноват, в том, что я один, а женщин, так много, сказал я Ангелу. Вырвался на обед. Нет, это не я, сказал я этим рукам, после. Всё белое, туман и это чернотой, откуда оно вылезает, руки длинные, с локтевым суставом. Небеса и жуть такая из них вылезает.
Сатане отрезали яйца, исходя из обстоятельств, не я это сделал, Бог, я лишь проскочил мимо очереди, Дьяволу, да болт оторвал, ну и что, зачем ему агрегат, если яиц у Дьявола отродясь не было, только мешал.
Выдержал, вырвался и с боков, и сверху, и снизу, всего меня на куски пытались порвать. О чём вы вообще думаете такое вытворяя? Был у Бога, Бог там незримо присутствует, все души живут там в такой гармонии, исключительный порядок, везде, во всём, даже мусор никто, нигде не разбрасывает, а там, где Бога нет, сплошные свалки, грязь, чернота, беспредел и жуткая тоска, и те же самые лица, тут мы такое вытворяем, что бы души, сами побыстрее, к Богу рвались, стремились.
Так не бывает, души забиваются чернотой, грязью, даже прикасаясь ко всему этому, души очерняют себя, пачкаются, теряют многое, исчезает лёгкость, воздушность, накапливается тяжесть, пропадает всякое стремление.
Естественный отбор? Нет, большинство, всё равно, утягивает вниз, за собой, всех остальных. Так не бывает, тут мы такие, а рядом с Богом, мы другие, потому, что тут, такое единение строжайшее.
Так не бывает, условия не приходят, условия все создают сами себе. Что такое жуткая усталость? Это когда спишь и во сне так спать хочешь, что просто с ног валишься. Увы, невозможно понять, поведать, осознать, что это такое.
После физической кончины ты не принадлежишь сам себе, ни в чём, жертва обстоятельств. Пока полностью не перерезана * нить * с твоей физической оболочкой, все эти опыты, рассуждения, ощущения, изучение, банальная липа.
Вечером забрали, всю ночь, игра, война, жестокость там такая, что аж зашкаливает. Забрали, поставили меня напротив Бессмертного, всю ночь, уничтожали друг друга в автоматическом режиме, шли ноздря к ноздре.
Вот, ты так вопил, а сейчас, когда гибнут жизненно необходимые ценности, ты совершенно равнодушен. Я и тогда был равнодушен, вопил лишь для того, что бы хоть как-то образумить, не вняли, а эти все ценности мне вообще не нужны, я пешком хожу.
Смывало, гибли в водоворотах различные автомобили, весьма древние, наши, импортные, похожи на девятки, восьмерки, легковые, грузопассажирские, были и новые, из литой белой пластмассы.
Гибли и люди, ты утверждал, что это все твои рабы. Нет, меня просто поставили перед фактом и ничем это было не подтверждено в реальности, ни действиями, ни отношением, ни целеустремлённостью.
Двух Бессмертных быть не может, даже по определению. Это всё, все его последние 300 лет, они полностью состоят из него, всё, что было, это лишь его заслуги, хоть в чём. Всё это я сделал в ручном режиме. Раньше и со своей, и с его стороны, к финалу мы пришли одновременно, и с одинаковыми показателями.
Вот поэтому и нужен помощник, всю игру помощник накапливает дополнительные силы, создаёт дополнительное действие, усиливает напор, сказал голос Свыше, некто Свыше.
Мы просто зажаты, впрессованы, под его колпаком бесконечности, называть игру войной, настоящей войной, где нет места ничему кроме жестокости. Я не конфликтный парень, я даже сам ушёл в глубину веков, но увы, это не помогло.
Помощника у меня тут нет. Чудо на такую роль совершенно не годится, да и не нуждаюсь я в помощниках, хотя понятно, чем выше поднимаешься, тем увеличивается и жестокость, в геометрической прогрессии, всё больше и больше стоит на кону финал.
Выдержать такое, не потерять рассудок, не свалиться от усталости, вытащить самого из всего этого тебя, словно в болото засасывающее, словно в желе прозрачное погружаешься, сопротивление не оказывает, но с ног валит.
Свалит, это смерть, без вариантов. Я слева стою, как и дата, которую я выбрал, сделав свой выбор, Бессмертный, весь из красно жёлтого оттенка, сверх концентрированная мощь, справа стоит, между нами открытый туннель, в пустоте, в нём, словно в воде плавают различные голограммы, минералы, ресурсы, для решающего поединка.
Так долго лупили по друг другу, плазменными зарядами. Я в плечах широк, больше защищался, но всё равно, боль жуткая, насквозь прожигающая. Изначально мой вариант был проигрышным, хотел мирно разойтись, но почему-то, все хоть и говорят, и демонстрируют, к ним, и идут, и умоляют, они, и лечат, и кормят, и заботятся, и возводят, и развлекают, встречают, провожают, растят, убивают, комфорт предоставляют, им платят, их восхваляют, что им тогда не хватает, раз они лезут ко мне.
Финал, на кону жизнь, бессмертие, а тот, кто стоит над всем этим, ему всё равно, ибо незыблемо это, остаться может только один из двух. Мой ход, цепи сняты, проиграешь, сам виноват. Характеристики у нас одинаковые, осталось, я посмотрел, светло коричневыми цифрами написано 34 с чем-то и куча нулей. Негусто, но мощности на два заряда не хватает, с одного заряда, я его не завалю, на несколько, с чем-то, у него больше останется, ноль целых, несколько десятых, но останется.
Я никого не убиваю, Божий одуванчик, но тут, обстоятельства так сложились, никуда от этого мне не деться. Я посмотрел, что там можно выловить, увы, так долго и методично убивали друг друга, так изощрённо, что даже намёка на щит не осталось.
Голос Свыше предупредил, поведав о помощнике, тот уже разместился за орудием, влил в него дополнительную мощь, напор, словно тараном всё усилит, ему хватит и одного выстрела, уже в предвкушении.
Бессмертный, помощника у меня нет, есть довесок, вытащил древний кристалл, бледно жёлтый, несколько граней и одна вершина, выше всех их мыслей. Нет, можно лишь на образы опираться, упёрся, бросил кристалл в портал, внутри он бесконечен, но всё подобное притягивается к подобному.
Тут, на входе, все остатки собрались, бросил захват, крест из 5 кубиков, на этот крест уходит больше энергии, но если не выстрелить сейчас, на второй заход уже на два выстрела накопится, на двойную дозу другого орудия.
Вытащил немного энергий и свой довесок, энергиями там напитавшимся, получился у меня древний, но весьма объёмный щит. Всё, ход Бессмертного, так приложился к своему орудию, с таким напором, всё в него вложил, но щит хоть и исчез, его не пробило, всю мощь поглотил, аж самому на это жутко было смотреть.
Теперь моя очередь, мой ход, в игре война, я никого не убиваю, но обстоятельства постоянно складываются не в мою пользу, вынужден это сделать. Выстрелил, в упор, орудие Бессмертного всё ушло на атаку без остатка, Бессмертный взорвался, с таким жутко сильным звуком, с такой мощью самого взрыва, я аж опешил.
Взрыв преобразился, от Бессмертного осталось куча запчастей, словно разобрали и сложили в один ряд. Пылесосы марки Ракета, он же Бессмертный, весь не может исчезнуть, нет. Мне это совершенно не нужно, играйте сами, без меня, в следующую игру дебилов. На спину пылесос и в погоню за призраками.
Тогда тебе другой приз дали, белый непрозрачный кулёчек, а в нём тарелка, салат, под майонезом, с креветками. Салат такой старый, что это уже яд в чистом виде, кому он нужен, зачем. Оказалось, что нужен. Днём рушились Небеса, всё текло по дорогам, тонуло, я рыбу ловил, две донки, две удочки, два спиннинга, давно заброшенные, давно на крючках рыба сидит.
Сначала вытащил два карпа, в дом занёс, в кастрюлю бросил, мы уже все тут спать легли. Понятно, карпы бледные, света не видели, потоки уже бурлят, вытащил спиннинги, а на них рыбки, небольшие, почти круглые, ярко красивые, что с ними делать, кушать не будешь.
Вместо ручьёв тут океан забурлил, нужно мне много ресурсов для починки душ набрать, души рыб подойдут, это я и так знаю, но свыше, одни лишь издевательства на тебя ссыпают и так, торчат от этого. Это же в будущем, прошлое, настоящее, будущее, никак между собой не связаны, что не делай, не предпринимай, ничего изменить нельзя.
Я думал, что эта столь жестокая, беспощадная война, с Бессмертным, невыносимо тяжкая закончилась, но оказалось, что всё только начинается.
Еле выполз из одного, как тут же впихнули в другое. Теперь я был внутри, а тут взрывалось, всё и всё вместе, и по отдельности, еле успевал выгребать, отпихивать, отгребать.
Всю ночь без единого продыху, за свои слова, сказал голос Свыше. Придётся отвечать, а если нет подтверждения этим словам, то в первую очередь, взрывается сам носитель. Вначале было слово? Нет подтверждения, взрывается носитель и вместе с ним, из обихода исчезает и его слово, полностью исчезает, отовсюду, пустота остаётся даже в памяти, это единственный путь, сказал голос Свыше.
Да, возможно, но мне от этого не легче. Еле выгреб, так меня рвало, метало, отпихивал, отшвыривал, швырял, бил, всё выбивал, использовал всё ранее пройденное. Действия сами вокруг меня формировались, ещё не выгреб из одной войны, а уже открылись врата в другую войну.
Всё выстроилось, бесконечные ряды в белой пустоте, вертикальные, горизонтальные, без всяких поверхностей, лежат чуть приплюснутые снизу колобки, полупрозрачный металл в некой оболочке, с белым отливом внутри, это все души, которыми оперировал взорвавшийся Бессмертный, всё, что было в его промежутке в 300 лет, все души безымянные.
И хотя их очистило, вычистило взрывами, система не распознаёт ни одной души, полностью отсутствует связь с орбитальным комплексом *Слава Господня*. Да и сама *Слава Господня* зажата в невероятно жёсткие рамки, единственная, тоненькая, белая нить, только через Сбербанк, только индивидуальный, личный платёж, свои ФИО, только тогда будет подключение к автоматической базе данных, и всё дальнейшее происходит только в автоматическом режиме.
Нет личного запроса, нет никаких ответных мер. Возможно, потом, я что-то и предприму, сделал у себя все необходимые пометки, но сейчас, это единственный путь.
Некогда мне всем этим самому заниматься, тем более бродить тут совершенно безрезультатно. Отвернулся, война пасть свою уже разинула, мне бы не потерять достигнутое, ввергли меня самого, в такую игру, где кроме войны нет ничего.
Жестокость в автоматическом режиме и всего один ход зависит лишь от тебя, финал, безымянные души, их легко распылить, потом воссоздать, на то они и безымянные, а тратить ресурсы которых нет, дело неблагодарное.
Ни одну душу, ни цепочку из душ, ни про проторенной дорожке, сам себе не принадлежишь, куда уж тут для остального, когда тебе самому, для себя, места нет нигде. Пока сам находишься в реальности, можно и подумать, и воспринимать, там же, всё непозволительная роскошь.